Учение об обожении преподобного Симеона Нового Богослова

§4. Развитие учения об обожении у христианских авторов до XI века

Рассмотрев библейские корни учения об обожении, обратимся к тому, как это учение развивалось в христианской традиции до XI века, когда жил прп. Симеон Новый Богослов.

Учение об обожении – величайшем божественном даре человеку и цели человеческой жизни – всегда занимало важное место в сотериологии Отцов Церкви. По афористи

чному выражению архим. Киприана (Керна), обожение есть «религиозный идеал Православия»[51]. Именно к нему искони были направлены сокровенные чаяния человека. Адам, пытаясь присвоить себе обожение через нарушение заповеди Божией, пал и вместо обожения обрел тление и смерть. Однако Бог вернул человеку возможность обожения воплощением Своего Сына: «Солгася древле Адам и, бог возжелев быти, и не бысть; Человек бывает Бог, да бога Адама соделает»[52].

Учение св. Отцов и учителей Церкви об обожении далеко неоднозначно и исследователи обычно выделяли два направления древнехристианской мистики, различие между которыми и заключалось в различном понимании обожения, а также средств его достижения[53]. Это нравственно-практическое направление с одной стороны, и созерцательное, или абстрактно-спекулятивное с другой (или же реалистическое и идеалистическое).

Представители первого, нравственно-практического направления считали, что человек весь в теле обожается (свв. Ириней, Афанасий), сторонники же созерцательного (Климент, Ориген, Отцы-Каппадокийцы) считали, что в человеке сначала обожается лишь то, что наиболее сродственно Божеству, т. е. ум человека, и уже через обоженный ум человек становится обоженным и всецело[54].

Уже у христианских авторов II-го века идея обожения получила свое развитие. Так, св. Игнатий Антиохийский называет христиан иепипспй (богоносцами) и говорит об их единении с Богом, причастности Ему[55].

Впервые ясная мысль об обожении человека была высказана св. Иринеем Лионским (ум. 202г.). Его учение о взаимосвязи Боговоплощения и уподобления человека Богу, стало краеугольным камнем всего позднейшего святоотеческого учения об обожении. Так, он пишет: «[Слово Божие] сделалось тем, что мы есть, дабы нас сделать тем, что Он есть», «Слово Божие [соделалось] человеком, и Сын Божий – Сыном человеческим, чтобы [человек] сделался сыном Божиим»[56]. Само обожение св. Ириней понимает как сопричастность Божественной жизни, которая лучше всего выражается в видении Света. «Видеть Свет, - значит быть в Нем и быть причастным Его животворному великолепию. Поэтому видящие Его сопричастны жизни»[57]. Как можно видеть, он поставляет обожение в тесную связь с видением Бога, открывающимся во Свете. Впоследствии этот момент будет развит такими Отцами как свт. Григорий Богослов, прп. Макарий Великий и, в особенности, прп. Симеон Новый Богослов.

Теоретической предпосылкой высказанных св. Иринеем положений об обожении была постулируемая им трихотомичность человека, который состоит не только из тела и души, но и духа, происходящего от Духа Божия. Отсюда мысль Иринея об обожении как стяжании Святаго Духа. Именно как стяжание Духа понимали цель человеческой жизни великие подвижники всех веков существования христианства. Как говорит святой Ириней, «через излияние Духа человек стал духовным, и таковой именно человек и есть образ и подобие Божие»[58]., то есть совершенный человек только тот, кто получил Духа Святаго.

Если св. Ириней первый облек идею обожения в сотериологическую формулу, то Клименту Александрийскому (ум. 215г.) принадлежит первенство в употреблении в христианском контексте самого термина «обожение», или «обоготворение». У него встречается глагол «иепрпхещ», обозначающий «сделать богом», «обожить». Так, он пишет: «человек становится в некотором роде богом», «Слово Божие стало человеком, чтобы ты научился от человека, как человек может стать Богом»[59]. Обожение он понимает как нравственное совершенство: в своем совершенном состоянии человек становится «боговидным и богоподобным» (иепейдйт кбй иепейкелпт)[60]. Самого человека, достигшего обожения, Климент называет гностиком. «Гностик через познание достигает неба, и , пройдя все духовные существа, и все Начала и Власти, он достигает наиболее возвышенных престолов, тяготея к Тому, к Кому тянется его мысль»[61]. В другом месте он говорит: «Слово обоживает человека Своим небесным учением»[62]. Здесь в его учении сквозит некоторый интеллектуализм: человек достигает Бога именно своим умом, через познание. Соответственно и обожение для него прежде всего познание. Понятие об обожении как о глубокой причастности природе Христа у него еще не оформилось[63]. Климент, однако, чужд пантеизма: он ясно отвергает мысль об онтологическом причастии человека к Божеству: «нельзя считать человека частью Божества и существом, Ему единосущным»[64].

Для Климента как типичного философа Александрийской школы, на пути человека к Богу главное место занимает Логос. Учение же о стяжании Духа Святаго как цели христианской жизни, как цели всех устремлений подвижника-мистика им совершенно не разработано[65].

Ориген (ум. ок. 254-255), подобно Клименту, воспринимал обожение как созерцание. Христианам нужно пройти три этапа: первый – рсбкфйкз, делание, второй – цхуйкз иещсйб, естественное умозрение, познание тайн сотворенного, и третий – иеплпгйб, богословие, познание Бога в Логосе[66]. Предметом созерцания на этой последней ступени является Бог Отец, Который есть самосущность, первичная простота Божественной природы. Созерцают ее умы, достигшие совершенства, восстановленные в своем первозданном состоянии, совместно с Единым Сыном-Логосом, будучи едиными с Ним в этом действии ведения. Сын, таким образом, является, хоть и высшей, но «ступенью» к видению сущности (пхуЯб) Отца, «простой природы»[67]. Понимание обожения у Оригена носит ярко выраженный спиритуалистический характер. Обожение касается исключительно человеческой души, или, точнее, ума, задача которого – «превзойти все, что от материи… чтобы придти к Богосозерцанию и тем, что он созерцает – обожиться»[68].

В эпоху антиарианской полемики учение об обожении окончательно утвердилось в святоотеческом богословии. И первое имя, которое следует здесь назвать, - свт. Афанасий Великий (ум. 373г.). Учение об обожении он полагал в тесную связь с Воплощением и утверждением Божества Сына: «Если Бог Слово был Сыном по причастию, а не самосущим Божеством и образом Отца, то Оно не обожало бы, будучи Само обожаемо». То есть если Слово не есть истинный Бог, то и человек не может быть обожен. Для свт. Афанасия Воплощение Истинного Бога – единственное основание обожения. Это выражает его знаменитая сотериологическая формула: «Слово вочеловечилось, чтобы мы обожились». Кроме того, свт. Афанасий подчеркивает роль Святаго Духа для обожения человека: «ради Духа мы все соделываемся причастниками Божиими… Если бы Дух Святый был тварью, то нам невозможно было бы приобщиться Бога»[69]. Обожение совершается благодатью Св. Духа, Который соединяет нас в Сыне с Отцом. Если по Оригену обожение есть созерцание Божественной природы, то есть носит интеллектуальный характер, то у свт. Афанасия оно есть аспект действия Духа. Именно «в Духе Святом Сын Божий обожает тварь, приводит ее ко Отцу»[70].

 Скачать реферат