Политические партии и современные лидеры России

Однако выборы не гарантируют демократического развития стра­ны. Конкурирующие группировки способны использовать голоса «как мягкое тесто, из которого они лепят, что захотят» (М. Дюверже). Выборы могут приводить к власти правителей, которые склон­ны управлять способами, далекими от норм демократии. Они могут и не стать способом демократического контроля за властью «сни­зу», а служить целям мимик

рии «под демократию» во имя самосох­ранения режима.

Действительно, несомненным достижением прошедшего полити­ческого периода в России стала политическая адаптация элит к требованиям электоральной политики. Однако выборы в России, став формой борьбы за власть, пока ещё не стали механизмом смены и тем более контроля власти. Их исход определяется ресурсами финансово – промышленных кланов и политических клик, стоящих за кандидатами, административной поддержкой, профессионализмом их выборных команд и «телевизионным временем», которое они способны купить, а отнюдь не партийной принадлежностью. Нали­чие в нашей стране партий и регулярно проводимых избиратель­ных кампаний вовсе не гарантирует демократический характер политической практики, не обеспечивает демократической подот­четности федерального и региональных правительств и не снимает нового отчуждения общества от власти.

Отсюда отмечаемое исследователями доминирующее воздействие на функционирование формально-демократической системы авто­ритарного наследия (авторитарно-бюрократические практики прав­ления) и сохранение у власти ключевых группировок старого пра­вящего класса. Представители второго и третьего эшелонов совет­ской номенклатуры успешно заняли ключевые политические позиции и органично вписались в новую властно-собственническую систе­му. Структурные деформации партийной системы и второстепен­ная роль партий в российском политическом процессе во многом следствие специфических особенностей российского транзита. Сле­дует учесть, что и многие лидеры и активисты российских партий прошли политическую социализацию в структурах «партии-госу­дарства» и сохранили свои навыки и политические привычки.

Краткая и точная формула функционирования современного политического режима в нашей стране предложена Г.Г. Дилигенским: «Демократически избираемая и сменяемая авторитарная власть — в такую форму на сегодняшний день отлилось развитие посткоммунистического политического режима».

В терминологии западных транзитологов это разновидность «демокрадуры» — в условиях такого режима уже существуют демократические институты, но нет либерализации. При демокрадуре проводятся выборы, но таким образом, чтобы гарантировать победу правящей партии (например, путем исключения из участия в изби­рательном процессе определенных социально-политических групп или лишения их возможности осуществлять управление в случае электоральной победы), не соблюдаются также личные права граж­дан (Г. О'Доннелл, Ф. Шмиттер). Впрочем, для описания российско­го политического режима вполне применимы и характеристики «делегативной демократии» (Г. О'Доннелл), «авторитарной демокра­тии» (Р. Саква) и др.

Теоретически партии являются наиболее эффективным и леги­тимным инструментом борьбы за власть и участие в принятии значимых политических решений. Однако в России эта важней­шая функция партий в лучшем случае потенциальна.

Действительно, начиная с 1993 г. политические партии России активно участвуют в выборах на общефедеральном уровне, однако это скорее не их заслуга, а следствие закрепленной в законе форму­лы голосования, так называемой «смешанной несвязанной систе­мы». Избрание 225 депутатов Государственной Думы по партий­ным спискам подталкивает элитные группы к созданию партий, по­литических движений и блоков. В свою очередь избирателям предлагается делать выбор из длинного списка партий и блоков, при этом, не зная ни партийных программ, ни стоящих за красивы­ми названиями партий людей, т.е. предлагают вслепую делегиро­вать свои властные полномочия «темным лошадкам».

Сказывается также и то, что между публичной политикой и ре­альными механизмами принятия значимых решении в Российской Федерации сегодня дистанция огромного размера. Партии же, высту­пающие главным инструментом публичной политики, в наших усло­виях становятся лишь декорацией политики реальной.

Как правило, «партийный век» в России недолог. Где сегодня многие активные участники первой думской избирательной компа­нии: РДДР, ДПР, ПРЕС, ДВР, НДР и другие? Большинству же из пока существующих партий-«пигмеев» очень далеко до преодоле­ния вожделенного 5-процентного рубежа, поскольку они не пользу­ются сколько-нибудь заметной поддержкой избирателей. К тому же партии, представленные в Государственной Думе, не имеют ин­ституциональных конституционных возможностей контролировать власть, формировать и сменять правительство и потому в отноше­ниях с этой властью выступают, прежде всего, как защитники своих корпоративных интересов, а не интересов общества.

В то же время успехи партий по мажоритарным округам более чем скромны, вместе с тем в декабре 1999 г. в Думу прошли 132 «независимых» кандидата, независимых от сво­их избирателей, но «зависимых» от групп интересов, «спонсировав­ших» их избрание в регионах.

Если брать региональный уровень, то в представительных собра­ниях субъектов федерации уже безоговорочно доминируют «незави­симые» кандидаты. Правда, на региональных выборах 1996—1997 гг. число «партийных» кандидатов увеличилось по сравнению с выбо­рами 1994 г. на 32%, однако доля таких кандидатов, получивших мандаты, сократилась на 45%. На январь 1998 г. из 3481 депутата законодательных собраний 89 субъектов РФ лишь 635 (18,4%) были избраны от партий.

Еще хуже дело обстоит с выполнением партиями функции рекрутирования политической элиты. Ряд авторов даже полагает, что в условиях переходного периода политические партии в России не могут выполнять функции артикуляции и агрегации интересов и политического рекрутирования элиты. Исполнительная власть, до­минирующая и в центре, и в регионах, формируется без участия партий, появление в федеральном правительстве партийных пред­ставителей носит эпизодический характер и не делает «политиче­ской погоды». Ограниченность прав представительных органов власти, как на общефедеральном, так и на региональном уровне имеет своим следствием и то, что влиятельные группы интересов не счи­тают целесообразным добиваться представительства в парламенте. Формирующие его политические партии оказываются оторванны­ми от реального процесса структурирования интересов и остаются преимущественно идеологическими организациями. Между тем реальные группы интересов ищут теневые пути представления и реализации своих целей и находят их преимущественно в установ­лении прямых и небескорыстных контактов с чиновниками в струк­турах исполнительной власти.

В результате сформировавшиеся почти во всех регионах нефор­мальные «губернаторские партии власти», по иной терминологии — «политико-финансовые группировки», ведут борьбу за монопольное доминирование с подобного рода партиями, консолидированными либо вокруг мэра областного центра, либо (редко) вокруг главы регионального законодательного собрания. Реально вмешаться в эту борьбу могут не общефедеральные политические партии, а только московские финансовые кланы, имеющие экономические интересы в регионе, а также Правительство и Администрация Президента РФ, использующие финансовое давление и административные ре­сурсы для достижения своего интереса. В случае же победы парла­ментской партии на региональном уровне региональная исполни­тельная власть, как правило, тут же включает партийных лидеров в систему патрон-клиентельных отношений, что в свою очередь со­здает дополнительное препятствие развитию партий как институ­тов представительства интересов и формирования политической воли граждан. Таким образом, можно говорить о почти полной монополизации общественной жизни экономическими и администра­тивными элитами.

 Скачать реферат