Внешняя политика России на балканском направлении в 1914-1918 гг.

28 июня 1914 г. в Сараево прозвучали роковые выстрелы, прервавшие жизни эрцгерцога Франца-Фердинанда и графини Софии Хотек. Вскоре вслед за этим по Европе промчался военный смерч, втянувший в свою смертоносную воронку добрую половину мира. «Первая мировая война разразилась внезапно, - вспоминал И.Г. Эренбург, бывший в это время политическим эмигрантом во Франции, - затряслась земля под ногами

. Все готовилось давно, но где-то в стороне, а разразилось внезапно» [21, с.152]. Для политиков и высших военных чинов война пришла неожиданно. О том, что она может начаться с конфликта в «аппендиксе Европы», думали многие. Но решительно никто не ожидал, что в большой войне, к которой так долго готовились великие державы Европы, именно Балканам суждено будет сыграть столь значительную, если не решающую роль. Планы генеральных штабов всех великих держав строились на основе идей стратегии сокрушения - война не должна была стать затяжной. Проблема блокады, отсечения воюющих от сырьевых и технологических ресурсов, т.е. проблема войны XX в., не обсуждалась практически нигде. Такие люди, как военный министр фельдмаршал лорд Китченер Хартумский, были исключением. Еще в 1906 г. в разговоре с молодым тогда русским офицером П.А. Половцовым, он заметил: «Следующая война будет войной окопов». Летом 1914 г. в войну на истощение никто не верил, и поэтому стратегическая ценность Балкан и даже Проливов в начавшейся войне не казалась значительной. На них смотрели скорее как на трофеи, которые должны будут достаться победителю.

Несколько в стороне от общей тенденции стояла Германия. 10 августа 1914 г., как уже отмечалось выше, командир ее Средиземноморской дивизии адмирал Вильгельм Сушон привел крейсеры «Гебен» и «Бреслау» в Дарданеллы, ускользнув от английских преследователей. С самого начала войны немцы поняли значение Турции.

Вспоминая положение, сложившееся осенью 1914 г., генерал Э. фон Фалькегайн, военный министр и начальник генштаба, писал: «Если прибавить к этому двусмысленное в то время положение Болгарии, то выступление Турции делалось прямо-таки жизненно необходимым и еще более ценным [20, с.54]. 22 декабря 1914 г. 3-я турецкая армия под командованием военного министра Энвер-паши начала наступление во фланг и тыл русским войсками - на Сарыкамыш. Вместе с ней действовали отряды иррегулярной курдской кавалерии. Если бы им удалось овладеть этим городом, то положение выдвинутых вперед от этого последнего пункта железной дороги русских войск стало бы критическим. Поначалу турки владели инициативой. 26 декабря им удалось выйти на окраины города. Его оборонял 2-й Туркестанский корпус под командованием генерала Н.Н. Юденича [2, с.266-267]. Сил было совершенно недостаточно, и русским войскам угрожала опасность окружения.

Именно тогда великий князь Николай Николаевич-младший в разговоре с британским военным представителем в Ставке генералом Джоном Генбери-Вилльямсом высказал просьбу о союзнической военно-морской демонстрации против Турции, чтобы облегчить положение русского Кавказского фронта». Однако 4 января 1915 г. русские войска одержали победу под Сарыкамышем и необходимость в немедленной союзнической поддержке надолго отпала. Сводки приносили в Ставку только радостные известия, 7 января стало известно о масштабах победы - два турецких корпуса разгромлено.

Огромное значение в судьбах войны в сложившейся ситуации приобретала позиция Болгарии. Как отмечал корреспондент «Кельнише цайтунг» на Балканах: «Нейтралитет Болгарии . позволял Турции вести войну, объединившись с нами. т.е. обеспечивал связь между Германией и Турцией» [31, с.113]. Сразу же после заключения Бухарестского мира 1913 г. управление страной перешло к либеральной партии прогерманской ориентации. Ее лидер Васил Радославов сформулировал основной принцип своей политики следующим образом: «Достижение народных идеалов с помощью Австрии, а не России». Впрочем, эти идеалы, лежавшие в Сан-Стефанской Болгарии, были одинаковы для всех болгарских правительств. Разница между ними была только в том, на какую страну предлагала опираться та или иная сила. Стамбуловисты, представителем которых условно можно было назвать и Радославова, традиционно занимали русофобские позиции. «Порядок вещей после второй Балканской войны, - отмечал глава Фориноффиса Э. Грей, - был основан не на справедливости, а на силе. Он создавал непреодолимые сложности в будущем» [1, с.443]. Одним из зримых последствий этого нового порядка на Балканах была проблема беженцев в Болгарии. На июнь 1914 г. в стране их было 140 тыс., только в Софии находилось 8,7 тыс. беженцев, единственным пропитанием которых были хлеб и вода. Болгария и Турция остались одинаково неудовлетворенными условиями Бухарестского мира 1913 г., обе жили с надеждой на реванш. В какой-то степени эту надежду можно было понять. Главной проблемой нового болгарского правительства была внутренняя стабилизация - политическая и финансовая. Для решения первой задачи необходимо было отвести ответственность за развязывание Второй Балканской войны от Фердинанда Кобурга, для второй - получить заем в размере не менее 500 млн. левов. Переговоры по последнему вопросу были непростыми, но они повлияли на поведение Болгарии в войне не в меньшей степени, чем определение принадлежности спорной зоны в Македонии.

В конце июля 1914 г. правительство Болгарии официально заявило о закрытии Бургасского порта в связи с началом его минирования. Уже в начале августа 1914 г. русское правительство сделало запрос относительно планов Фердинанда Кобургского. Получив информацию об этом, 8 августа президент Франции Пуанкаре отметил: «Плохие новости из Софии. Россия запросила короля Фердинанда о намерениях Болгарии. Разумеется, король не принял на себя никаких обязательств. Он сослался на свое правительство, с которым он, однако, обычно мало считается. В свою очередь председатель совета министров сослался на короля. Фердинанд и его соратники остаются верны себе. Их двуличие несомненно сулит нам сюрпризы» [15, с.24]. Эти опасения были оправданы. 9(22) августа был минирован порт Варны, 10(23) августа - завершены такие же работы в Бургасе. Через Болгарию шла интенсивная переброска военных грузов для Турции. Немцы в это время уже вели настоящую войну за симпатии болгарской политической элиты. Кайзер лично не питал особенно теплых чувств по отношению к царю Фердинанду, а на Вильгельмштрассе перед началом войны его часто называли «этот пьяный король». Франц-Иосиф также относился к этому монарху с большой неприязнью, во всяком случае, со времени вторичного крещения сына Фердинанда, наследного принца Бориса, теперь уже по православному обряду [3, с.97].

В первой половине сентября 1914 г. направленность болгарской политики изменилась, по словам французского посла, в сторону «благоразумного нейтралитета». Он же перечислил и причины этих изменений: русские победы в Галиции, выжидательная позиция Турции и неудача австро-германских действий в Бухаресте.

8 февраля 1915 г. из Парижа в Россию отправилась французская военная миссия во главе с генералом Полем По. Ее путь лежал через Сербию, Болгарию и Румынию. Положение Сербии было чрезвычайно тяжелым. В стране свирепствовала эпидемия тифа, а из 350 докторов, работавших в этом государстве до начала войны, умерло и погибло 100 человек. Между тем только численность раненых достигала 40 тыс. Первая помощь, которую сербы ждали и получили от союзников, была присылка медицинских работников и лекарств. К России, Франции и Англии присоединились и США. Из 15 иностранных миссий Красного Креста было 3 русских, а из 364 работавших членов миссий русскими было 70 человек. Значительную помощь оказал и фонд Рокфеллера, на средства которого приехал крупнейший американский эпидемиолог Р. Стронг и группа из 70 медиков [33, с.10].

 Скачать реферат