История гражданского права в Римском праве

Еще позже, чем древнейшие сервитуты предиальные, возникли сервитуты личные, причем, вероятно, первым источником их были завещательные распоряжения: передавая, например, свое имущество законным наследникам, завещатель желал предоставить своей жене право пожизненного пользования им. Но во всяком случае личные сервитуты существуют уже в полной мере во второй половине республики.

Из этой катего

рии личных сервитутов римскому праву известны четыре: а) Важнейшим является ususfructus, право пожизненного пользования вещью и ее плодами (usus и fructus), причем пожизненный владелец – узуфруктуарий – может пользоваться не только лично, но и сдавая пользование в аренду, продавая плоды и т. д. b) Второй, более ограниченный вид представляет usus – право только личного пользования вещью, без права на плоды (иногда, впрочем, и право на плоды, но лишь в пределах личных нужд, без права их продавать). c) Habitatio – право жить в чужом доме, и d) Operae servorum vel animalium – право личного пользования трудом чужого раба или животного. Нормы относительно личных сервитутов вырабатывались римскими юристами, главным образом, в связи с толкованием завещательных распоряжений (отказов) и носят на себе следы так называемых favor testamenti.

Сервитуты предиальные и личные на первых порах не сливались теоретически в одну категорию сервитутов; этот последний термин республиканскими юристами прилагался только к сервитутам предиальным. Но уже эти veteres jurisconsulti положили основание классической теории сервитутов; без сомнения, им принадлежат основные правила, своего рода "заповеди" римского сервитутного права: "nulli res sua servit" (не может быть сервитута на собственную вещь, вследствие чего при слиянии praedium dominans и praedium serviens в одних руках, хотя бы на короткий момент, сервитут погашается – confusio), "servitus servitutis esse non potest" (не может быть сервитута на сервитут – например, пожизненного пользования правом проезда) и "servitus in faciendo consistere non potest" (не может быть сервитута, который обязывал бы собственника praedium serviens к каким-либо положительным действиям; сервитут может состоять только in patiendo – в обязанности терпеть что-либо, например, проезд, – или in non faciendo – в обязанности не делать чего-либо, например, не закрывать света или вида).

Установление сервитутов в цивильном праве совершается или судебным приговором в исках о разделе – adjudicatio, или завещательным отказом – legatum, или, наконец, частным договором сторон. При этом договор может иметь смысл или constitutio servitutis, когда вещь, например, fundus, остается в собственности прежнего собственника и лишь на нее устанавливается сервитут, например, право проезда, в пользу другого лица, – или deductio servitutis, когда вещь передается в собственность другому лицу, но выговаривается на нее сервитут в пользу прежнего собственника. Во всяком случае, договор должен быть облечен в форму или mancipatio, или in jure cessio. a) Mancipatio: при constitutio servitutis приобретающий сервитут говорит, например: "aio jus mihi esse eundi agendi in fundo Corneliano idque mihi emptum esto hoc aere aeneaque libra" (но это возможно лишь по отношению к сервитутам, входящим в состав res mancipi); при deductio servitutis приобретатель вещи говорил: "aio fundum Cornelianum deducto itinere" или "usufructu meum esse isque mihi emptus esto". b) In jure cessio: при constitutio servitutis приобретающий его говорил на суде: "aio jus mihi esse eundi agendi in fundo Corneliano", а уступающий ему молчал; при deductio приобретающий вещь говорил: "aio fundum Cornelianum meum esse deducto itinere или usufructu", а отчуждатель вещи молчал. In jure cessio была возможна относительно всяких сервитутов.

В древнейшее время возможно было приобретение сервитутов и давностью, но lex Scribonia, закон неизвестного времени, применение usucapio к сервитутам воспретил (fr. 4. 28. D. 41. 3).

Кроме сервитутов, других вещных прав на чужие вещи цивильное право не знало; в частности, ему не было известно закладное право в его истинном юридическом смысле. Конечно, потребность в реальном кредите возникает во всяком обществе очень рано, но эта потребность удовлетворяется в других, хотя и несовершенных формах. Древнейшей формой этого рода является везде продажа вещи с правом обратного выкупа: лицо, желающее получить взаймы, продает кредитору какую-либо вещь за сумму займа с тем, чтобы по уплате долга вещь была ему возвращена.

Этот род реального обеспечения мы только и находим в римском цивильном праве. Целям залога служит в нем институт fiducia, о котором была уже речь выше. Должник передавал закладываемую вещь кредитору посредством mancipatio или in jure cessio (fiducia путем простой traditio была невозможна) – следовательно, юридически в его полную собственность; но передавал "fiduciae causa", то есть с тем, чтобы по уплате долга вещь была реманципирована (fiducia cum creditore). Если долг не будет уплачен, обязанность fiduciae для кредитора отпадает; он делается теперь окончательным собственником вещи – может ее оставить у себя, может продать, и, если получит больше, чем долг, излишка выдавать должнику не обязан. Если долг будет уплачен, но кредитор вещи вернуть не пожелает, то иска какого-либо должник не имел; кредитор только делался infamis. Лишь впоследствии – преторским эдиктом – установлен был на этот случай иск – actio fiduciae, личный иск инфамирующего характера.

Из всего этого ясно, что fiducia не имеет вовсе основных признаков закладного права. Здесь нет права на чужую вещь вовсе. Нет его в руках кредитора, ибо кредитор получает на вещь полную квиритскую собственность; нет его и в руках должника, ибо должник теряет вещное отношение к заложенной вещи: ни от кредитора, ни тем более от третьих лиц он ее вытребовать не может; все, что у него есть, это личное (да и то вначале не юридическое) требование к кредитору. И если мы говорим о fiducia, как о форме залога, то мы, очевидно, имеем в виду залог не в собственном, юридическом смысле, а в смысле более широком, экономическом.

С описанными чертами fiducia (как древнегерманская форма Kauf auf Wiederkauf, древнефранцузская vente a remere и т.д.) отражает на себе строгий характер примитивного кредита. Она одностороння: интерес, которому она служит, есть исключительно интерес кредитора; желание возможно сильнее обеспечить кредитора приводит к забвению справедливых интересов должника. Все это вполне понятно для того времени, когда кредитные сделки были редкостью, представляясь не обычным явлением деловой жизни, а событием чрезвычайным, признаком экономической крайности. Естественно, что с изменением условий и с увеличением капиталов fiducia должна была оказаться недостаточной.

Кроме fiducia, мы имеем в старом цивильном праве другой залогообразный институт – именно pignoris capio, взятие вещи должника в процессе legis actio per pignoris capionem. Но, с одной стороны, случаи такой pignoris capio представляют исключение и, как мы знаем, проникнуты особым (публичным или сакральным) характером, а с другой стороны, юридическое положение арестованной вещи не настолько ясно, чтобы мы могли говорить здесь о подлинном закладном праве кредитора. Еще менее может быть речь о нем в случаях pignoris capio магистрата.

 Скачать реферат