История возникновения и развития суда присяжных в России

Примечательно, что в дореволюционной России также существовала проблема низкого качества расследования по делам, рассмотренным затем судом с участием присяжных заседателей. И это несмотря на то, что в подготовке дела к рассмотрению судом присяжных участвовали судебный следователь, прокурор, Судебная палата и окружной суд, что не могло не способствовать повышению качества доказательной базы по д

елу. По окончании предварительного следствия прокурор выносил заключение в форме обвинительного акта о передаче дела в суд, в котором приводилась квалификация вмененного деяния, являющаяся основанием для передачи дела на рассмотрение судом с участием присяжных заседателей. Решение о передаче дела в суд присяжных оформлялось определением Судебной палаты, куда обвинительный акт поступал вместе с производством по делу. Там материалы дела рассматривались на предмет доказанности всех пунктов обвинения. Распорядительное заседание окружного суда было последним этапом, предварявшим рассмотрение дела в суде присяжных [11,7].

Проиллюстрируем доводы примером: предложение о подсудности суду с участием присяжных заседателей дела по обвинению крестьянина Филатова в причинении телесных повреждений своему односельчанину прокурор сформулировал непосредственно в обвинительном акте. Судебная палата указала на необходимость дополнения материалов следствия свидетельскими показаниями, а также медицинским освидетельствованием потерпевшего Наума Корсакова, которому обвиняемый Филатов нанес телесные повреждения. Недостатки предварительного следствия по этому делу устранялись полгода. Лишь после этого Судебная палата вынесла определение о том, чтобы: «Крестьянина Саратовской губернии Вольского уезда д. Елховки Бориса Яковлевича Филатова предать суду Саратовского окружного суда с участием присяжных заседателей» [11,8].

УПК РФ содержит строгие требования допустимости в отношении доказательств по уголовному делу. Поэтому нередки ситуации, когда в присутствии присяжных заседателей исследуются лишь «останки» доказательственной базы, которых бывает недостаточно для признания подсудимого виновным в совершении вмененного ему деяния. В.С. Балакшин, кроме того, приводит примеры, когда «к недопустимым могут быть отнесены доказательства, не только полученные с нарушением уголовно-процессуального закона, но и, при определенных обстоятельствах, добытые строго в соответствии с нормами УПК РФ» [12,13]. Учитывая правила о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона, и о запрете обсуждения в присутствии присяжных заседателей юридических вопросов, «судьям из народа» подчас приходится сомневаться в виновности подсудимого, и эти сомнения нередко остаются с ними даже после вынесения вердикта. Под влиянием эмоций оправдательный вердикт присяжных заседателей иногда превращается не в решение о невиновности подсудимого, а в оправдание мотивов преступления, причин, побудивших к его совершению.

В судебной практике не единичны случаи необоснованного исключения председательствующим судьей доказательств из числа допустимых. Так, Кассационной палатой Верховного Суда РФ был отменен оправдательный приговор, постановленный с участием коллегии присяжных заседателей Краснодарского краевого суда в отношении Ф., обвинявшегося в совершении изнасилования в отношении малолетней. Кассационная палата Верховного Суда РФ признала, что судья необоснованно исключил из разбирательства дела в суде присяжных допустимые доказательства - одежду потерпевшей и заключение судебно-медицинской экспертизы, что могло существенно повлиять на характер выносимого присяжными заседателями вердикта. Исходя из материалов дела, установлено, что одежда потерпевшей была выдана следствию ее матерью в присутствии понятых. Постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы было вынесено следователем до привлечения Ф. в качестве обвиняемого по делу, в связи с чем следствием не были допущены нарушения, на которые ссылается суд в своем постановлении.

По свидетельству судьи Волгоградского областного суда С.А. Городейчик, иногда вместо исключения процессуальных документов, на которых отсутствуют подписи участников следственных действий, судьи вынуждены вызывать их для допроса, тем самым устраняя недостатки следствия по уголовным делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей [26,17]. Таким образом, деятельность суда присяжных в России во многом обнажила те процессуальные нарушения, которые допускаются в ходе предварительного расследования [26,19]. Еще в середине XIX в. видный русский правовед А.М. Бобрищев-Пушкин главным преимуществом суда присяжных считал то, что в нем «могущественно действует из всех презумпций - одна, презумпция невиновности подсудимого» [54,321]. И именно это обстоятельство побуждает присяжных заседателей подходить к анализу представленных сторонами доказательств со всей тщательностью. «Присяжные заседатели стремятся всякий вывод строить, по возможности, непосредственно на фактах. Отсюда их крайнее внимание к деталям, недостаток которых в деле представляется им значительным препятствием» [54,322]. При возникновении сомнения в виновности подсудимого, при отсутствии неоспоримых для присяжных заседателей доказательств «судьи из народа» руководствуются принципом Уильяма Блекстоуна: «Лучше оправдать 10 виновных, чем осудить одного невинного» [54,325], и выносят оправдательный вердикт.

Несомненно, существенное влияние на формирование убеждения присяжных заседателей о виновности подсудимого оказывает качество поддержания в суде государственного обвинения. По данным проведенного научными сотрудниками НИИ при Генеральной прокуратуре РФ анкетирования присяжных заседателей, у 30% опрошенных присяжных убеждение в виновности подсудимого сформировалось после обвинительной речи прокурора. Две трети из них отметили, что на их вывод о виновности подсудимого повлияла убедительная по содержанию и форме речь государственного обвинителя (92%) и ее интересно было слушать (96%), чему, в частности, способствовали такие качества прокурора, как свободное владение речью, умение говорить живо (100%), ясность, понятность (88%), выразительность, образность (72%), логичность и точность речи государственного обвинителя (96%) [40,16]. Приведенные данные свидетельствуют о том, что эффективность поддержания государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей зависит прежде всего от уровня подготовки и мастерства прокуроров. Данные факты послужили причиной активизации работы по повышению качества поддержания государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей [40,17]. В целях предотвращения возникновения у присяжных заседателей необоснованных сомнений в достоверности представляемых стороной обвинения доказательств прокурору следует с максимальной тщательностью подойти к выявлению противоречий между данными, полученными в ходе предварительного следствия и представленными в процессе судебного разбирательства. Следует согласиться с мнением А. Малова, который пишет: «Какими бы доказательственными с точки зрения профессиональных юристов ни были материалы уголовного дела, для присяжных заседателей они не будут убедительны, если государственный обвинитель не сможет тактически правильно упорядочить и исследовать в суде собранные органами предварительного следствия доказательства» [37,21].

 Скачать реферат