Феномен сталинской национальной политики в СССР в 20–30 гг. XX века

В трактовке И.В. Сталина патриотическая идея представляла собой нечто эклектичное, причудливым образом соединив несовместимое – коммунистическую догматику и доктрину русского исторического величия. Причем значительно больше был востребован дух самодостаточности и изоляционизма. На фоне резкого осуждения русского либерализма, как некой чуждой национальному духу и почве идеологии, с удивительной

точностью воспроизводились бюрократические порядки. Правительство называли “начальством”, а представление о внутренней политике исчерпывалось выражениями: “ежовые рукавицы” и “канцелярская тайна” [2].

Обращаясь к великому прошлому России, прагматик И.В. Сталин, с одной стороны, как бы обретал в прежнем величии этой державы дополнительное идеологическое обоснование своим властным амбициям, а с другой – продолжая клеймить “проклятый царизм”, мог с выгодой для себя оттенять собственные достижения. Активно внедрялась и теория “старшего брата”, которая в отличие от безжизненных деклараций сталинской Конституции 1936 г. (“СССР есть свободный союз равноправных наций” и др.) служила реальным руководством в области национального строительства.

Суть ее была проста: поскольку русские, доминируя по ареалу расселения и по численности над другими народами СССР, лидируют в культурном и экономическом плане, они призваны сыграть роль “руководящей силы Советского Союза”. В передовице “Правды” от 1 февраля 1936 г. так и провозглашалось: “В созвездии союзных республик первой величиной является Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика. И первым среди равных является русский народ”. Однако этот народ представлялся И.В. Сталину отнюдь не как нечто самоценное, достойное особого почитания и процветания.

Для него русские – этническая основа его власти, политический стержень, скрепляющий в единое целое все народы. Всякое другое понимание исторического предназначения русских, подразумевавшее отстаивание ими собственных прав на национальную самобытность, И.В. Сталин пресекал решительно и беспощадно. Уровнем ниже по сталинской иерархической схеме находились украинцы, еще ниже – белорусы, затем следовали прочие народы, имевшие собственную государственность в виде союзных республик; еще ниже располагались так называемые титульные народы автономных республик.

Самую последнюю ступень этой пирамиды занимали экстерриториальные нацменьшинства. Характерно, что вошедший в советский разговорный обиход термин “нацмен” именно с этого времени стал приобретать уничижительно-пренебрежительный, а в просторечии и ругательный смысл. Внедренная И.В. Сталиным модель национально-государственного устройства была имперской, поскольку обеспечивала добровольно-принудительное сосуществование нескольких так называемых социалистических наций. Как и всякая другая империя, построенная на силе центра, авторитете вождя и потенциале народа, СССР, по мнению А.И. Вдовина, был обречен с самого начала [3].

Это обуславливается, как правило, следующими реальностями. Рано или поздно ресурсы центра иссякают, мудрые вожди умирают, а “старший брат” под тяжким бременем возложенной на него интеграционной задачи начинает деградировать, тогда как “младшие”, окраинные народы за счет донорской подпитки из центра, наоборот, наращивают свои экономические и культурные силы. Они все активнее стремятся к политической суверенизации. Накануне Второй мировой войны советского вождя все чаще тревожил призрак другой империи – развалившейся в 1918 г. “лоскутной” Австро-Венгрии.

Чтобы застраховать свое детище – Советский Союз от столь мрачной перспективы, И.В. Сталин с середины 1930-х гг. запустил действовавший на основе русской национальной доминанты механизм языковой консолидации советского общества. Хотя новая национальная политика и несла на себе шовинистический налет классической русификации, она была обусловлена сугубо прагматическими причинами и не содержала элементов явного лингвистического насилия. На октябрьском (1937 г.) пленуме ЦК ВКП (б) было решено начать изучение русского языка во всех национальных школах Советского Союза.

С 1 сентября 1938 г. он был введен в качестве обязательного предмета, начиная со 2 – 3-го классов в школах национальных республик и областей. Местным властям предписывалось, “разоблачая и в корне пресекая буржуазно-националистические тенденции к подрыву русского языка в школах”, вместе с тем не упускать из виду, что “родной язык остается основой преподавания в национальных школах и не подлежит ущемлению” [4]. Нечто подобное, но в более явных и сугубо директивных формах, происходило и в Красной армии.

Добиваясь лучшей управляемости ее боевыми частями и более эффективного взаимодействия между ними, 7 марта 1937 г. СНК СССР и ЦК ВКП (б) приняли постановление о расформировании национальных частей, появившихся еще в период Гражданской войны. А 6 июля 1940 г. вышло решение политбюро ЦК ВКП (б) “Об обучении русскому языку призывников, подлежащих призыву в Красную армию и не знающих русского языка”. Понимая, что подобные шаги могут быть восприняты номенклатурой национальных республик как проявление великодержавия центра, И.В. Сталин старался их уравновесить.

6 декабря 1940 г. по его настоянию политбюро распорядилось срочно исправить “негодное положение”, когда “многие руководящие партийные и советские работники” в союзных и автономных республиках не знают и не изучают языка коренной национальности [5]. Нацистское вторжение в СССР стало своеобразной проверкой правильности внутренней политики И.В. Сталина, в том числе и национальной. И хотя страна вопреки предсказанию Гитлера не развалилась по национальным критериям, тем не менее, ей пришлось преодолеть немалые трудности, порожденные сталинской национальной политикой.

Коллаборационизм на этнической почве и движения националистов в Прибалтике и на Западной Украине, которые удалось окончательно подавить только спустя десятилетия после войны. Ответом сталинского руководства стали насильственные депортации. После войны национальные проблемы, порожденные сталинизмом, не были преодолены. Более того, по отдельным направлениям они усугубились, приняв порой гротескные формы. Последние годы правления И.В. Сталина были отмечены разрастанием официального антисемитизма: борьба с космополитизмом, аресты и казни еврейских литераторов, общественных деятелей, наконец, печально знаменитое “дело врачей” [6].

Такие всходы дали семена великодержавного шовинизма, посеянные в предвоенное десятилетие И.В. Сталиным, почувствовавшим, что в глобальном соперничестве трех мировых идеологий – либерализма, коммунизма и национализма – последний уверенно берет верх. Руководство СССР после И.В. Сталина, осознав потенциальную взрывоопасность национально-государственной доктрины “старшего брата”, заменило ее редакцией концепции советского народа, нацеленной на формирование единой нации. Однако другое наследие Сталина – “коренизация кадров” в национальных республиках было сохранено и даже приумножено, что не могло не стимулировать на окраинах центробежные тенденции, обусловившие, в конечном счете, развал многонационального государства.

 Скачать реферат