Агрессия

Геноцид и преступления против человечности нака­зуемы независимо от того, совершены они в мирное или в военное время.

Военные преступления охватывают серьезные наруше­ния Женевских конвенций 1949 года и другие серьезные нарушения, перечисленные в Статуте, совершенные в круп­ных масштабах в ходе международных вооруженных конфлик­тов.

На Конференции в Риме как государства, так и не­правит

ельственные организации активно поддержали пред­ложение о включении агрессии в качестве преступления. Однако времени для разработки определения агрессии, приемлемого для всех, не хватило. Из-за этого государ­ства предусмотрели, что Суд не может осуществлять юрис­дикцию в отношении преступления агрессии до тех пор, пока государства-участники не достигнут на одной из конференций по обзору согласия относительно определе­ния, элементов и условий для осуществления Судом юрис­дикции в отношении агрессии.

Согласно Уставу Организации Объединенных Наций, Совет Безопасности обладает исключительной компетенцией определять факт совершения акта агрессии (ст. 39). В Римском Статуте предусматривается, что окончательный текст, касающийся преступления агрессии, должен согла­совываться с соответствующими положениями Устава Орга­низации Объединенных Наций.

Итак, изо всех преступлений, отнесенных к компе­тенции Международного уголовного суда (ст. 5 Римского Статута), преступление агрессии исключительно по многим моментам. У него нет дефиниции, отсутствует зафиксиро­ванный список деяний, являющихся проявлениями агрессии, отсутствует перечень конститутивных элементов состава.

Кроме того, в литературе справедливо указывается, что определение агрессии, совершаемой государствами, не может расцениваться как законодательное определение аг­рессии, за которую устанавливается уголовная ответст­венность физических лиц.[2]

Включение преступления агрессии в юрисдикцию Меж­дународного уголовного суда позволяет надеяться, что совершение данного деяния будет все-таки уголовно нака­зуемым, как оно было признано уголовно наказуемым в разделах определений «преступлений против мира», содер­жащихся в Уставах Нюрнбергского и Токийского трибуна­лов.

В самом деле, в плане определения составов престу­плений против мира Нюрнбергский трибунал отметил, что последние «совершаются людьми, а не абстрактными учреж­дениями, и только наказанием индивидов, совершивших эти преступления, возможно обеспечение применения междуна­родного права».

Применительно к Нюрнбергскому трибуналу это озна­чает, что «инициирование агрессивной войны является не просто международным преступлением – это тягчайшее меж­дународное преступление, отличающееся от других военных преступлений тем, что аккумулирует в себе все зло войны».

Преступления против мира определены в п. «а» ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала как:

- планирование, подготовка, развязывание или веде­ние агрессивной войны или войны в нарушение международ­ных договоров, соглашений или заверений;

- участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий.

Как отмечают историки международного права, именно такое определение агрессии в Уставе Нюрнбергского три­бунала стало результатом давления делегаций Советского Союза и Франции, которые настаивали на том, чтобы пере­числить деяния, составляющие акт агрессии, для персо­нальной уголовной ответственности нацистских лидеров.

В отличие от Устава Нюрнбергского трибунала, в Ус­таве Токийского трибунала перед определением «агрессив­ная война» добавлено определение «объявленная или не­объявленная». Такое уточнение было обусловлено тем, что Япония формально не объявляла войну Союзникам.

Судья Токийского трибунала Б. Ролинг (B. Roling) отмечал, что определение агрессии как «объявленной или необъявленной» позволило «преодолеть сомнения» в компе­тентности самого Трибунала, в возможности юридического преследования японских военных лидеров. Например, япон­ские правящие круги были обвинены в развязывании агрес­сивной войны против Советского Союза в связи с инциден­тами у озера Ханка (1938 год) и реки Халхин-Гол (1939 года), хотя война Советскому Союзу так и не была объявлена.

Так как Римский Статут является результатом согла­сования позиций 160 независимых государств, то основная трудность определения преступления агрессии состояла (и состоит) в том, что многие государства находились и на­ходятся в вооруженном противостоянии друг с другом.

Неудивительно, что при определении агрессии пози­ции многих государств резко различались. Особенно суще­ственными стали противоречия между постоянными и непо­стоянными членами Совета Безопасности ООН (который, согласно Уставу ООН имеет исключительное право опреде­лять акт международной агрессии). Так, например, к мо­менту Римской конференции предлагалось восемь определе­ний агрессии как преступления, подпадающего под юрис­дикцию Международного уголовного суда.

Основные вопросы разногласий заключались в следую­щем:

- как должно быть определено преступление агрес­сии по международному уголовному праву;

- кто должен нести уголовную ответственность за совершение преступления агрессии.

Согласно ч. 1 ст. 5 Римского Статута, Международ­ный уголовный суд имеет юрисдикцию в отношении преступ­ления агрессии. Однако, Римский Статут не содержит са­мого определения для преступления агрессии. Ч. 2 ст. 5 Статута 5 (2) из Римского Устава заявляет, что Междуна­родный уголовный суд должен осуществить юрисдикцию по преступлению агрессии. С другой стороны, Суд осуществ­ляет юрисдикцию в отношении преступления агрессии, как только будет принято в соответствии со статьями 121 и 123 положение, содержащее определение этого преступле­ния и излагающее условия, в которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно этого преступления. Такое положе­ние сообразуется с соответствующими положениями Устава Организации Объединенных Наций.[3]

Первый вопрос касается того, как преступление аг­рессии должно быть определено, а второй вопрос касается той роли, которую Совет Безопасности ООН должен играть в определении акта агрессии.

Относительно проблемы определения преступления аг­рессии, это остается спорным, должно ли такое определе­ние быть относительно общим («иллюстративным») или включать исчерпывающий список действий, составляющих агрессию.

Общее определение агрессии, согласно мнения сто­ронников такой позиции, просто требует закрепления предшествующего определения акта агрессии, данного Со­ветом Безопасности ООН и состоит из списка следующих деяний: запрещенное планирование, подготовка, развязы­вание и ведение агрессивной войны.

Сторонники более детального перечня актов агрессии настаивают на определении того, какие именно действия государств должны интерпретироваться как агрессия.

В решениях Нюрнбергского и других послевоенных трибунала определение агрессии охватывает как «агрес­сивные акции», так и «агрессивную войну». При этом, на­пример, в качестве агрессии Германии были расценены и аншлюс Австрии, и аннексия части Чехословакии,37 и пря­мое военное нападение на Польшу, Данию, Норвегию, Ни­дерланды, Бельгию, Люксембург, Югославию, Грецию, СССР и США.