Агрессия

В отличие от национальных уголовных законов, прак­тически во всех источниках международного уголовного права отсутствуют какие-либо указания на признаки, ха­рактеризующие субъекта преступления. в международных актах речь обычно идет о «лице», «всяком лице», «любом лице».

Не только в теории, но и в решениях международных трибуналов субъектами международных преступлений безус­ловно признаются

любые люди.

В литературе остается дискуссионным вопрос о том, как несут уголовную ответственность за совершение актов агрессии должностные лица и руководители государства.

Ряд авторов придерживается позиции, что указанные лица, будучи «воплощением государственной власти», под­лежат ответственности не столько личной, сколько как государственные деятели – т.е. их осуждение отождеств­ляется с «осуждением государства».

Представляется, что такая позиция противоречит принципу индивидуальной ответственности физических лиц за совершение преступлений по международному уголовному праву, в т.ч. и агрессии. Данные принцип, нашедший от­ражение в решениях Нюрнбергского трибунала, получил дальнейшее закрепление как в статутах трибуналов ad hoc новейшего времени, так и в Римском Статуте.

Так, например, в одном из решений Международного трибунала по Руанде отмечалось, что «индивиды всех ран­гов, вовлеченные в вооруженный конфликт как в качестве военного командования, так и не в этом качестве… могут подлежать ответственности».

Никто не ставит под сомнение то, что руководители государства, юридических лиц могут и должны нести от­ветственность за совершенные ими преступления. Однако, последнее вовсе не означает автоматической уголовной ответственности государства за совершение агрессии, а является, скорее, одним из самых ярких примеров реали­зации принципа индивидуальной уголовной ответственности в международном уголовном праве.

Принцип ne bis in idem - один из фундаментальных принципов, отражающий «справедливость» международного уголовного права и запрещающий повторное осуждение лица за совершение одного преступления по международному уголовному праву (в нашем случае – агрессии).[8]

В наиболее завершенном виде этот принцип содержит­ся в ст. 9 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и состоит из двух частей:

- Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за преступление, за совер­шение которого лицо было осуждено или оправдано любым международным судом;

- Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за совершение преступление, за которое данное лицо было уже осуждено или оп­равдано. Если национальный суд вынес обвинительный приговор, то требуется условие приведения его в исполнение.

Определяя этот принцип, Комиссия международного права ООН исходила из того факта, что одно преступление может порождать только одно последствие в виде наказа­ния. В противном случае репрессия международного уго­ловного права была бы ничем не ограничена.

Нельзя не согласиться с позицией А.В. Наумова о том, что уголовно-правовая справедливость, выражающаяся в возможности однократной ответственности за одно пре­ступление, «аккумулирует» в себе другие важнейшие прин­ципы - ведь все они характеризуют определенный аспект справедливости в уголовном праве, без которой нет спра­ведливости права в целом. Таким образом, справедливость можно рассматривать и как обобщающий принцип, и как обобщающее начало уголовного права.

Думается, что такое положение вещей полностью ха­рактерно и для международного уголовного права при ус­тановлении ответственности за совершение агрессии.

Однако, имеются вполне определенные юридические последствия такого формулирования принципа справедливо­сти.

Факт совершения преступления агрессии влечет обя­занность лица подвергнуться репрессии - при этом как по международному уголовному, так и по национальному уго­ловному праву (ведь в большинстве государств нормы меж­дународного уголовного права имплементированы в нацио­нальное законодательство). И в этом случае принцип «нельзя судить дважды за одно и то же» становится своеобразным регулятором возникновения, развития и реализа­ции международного уголовного правоотношения.

Действительно, если к виновному в совершении аг­рессии применена норма национального уголовного права, то в силу этого принципа он уже не может подвергаться репрессии по международному уголовному праву, как и на­оборот.

Однако, в силу того, что данный принцип олицетво­ряет собой справедливость, то международное уголовное право делает из него прямые исключения по причине «не­справедливого» применения уголовного права (международ­ного или национального).

Так, в статье 20 Римского Статута (ч. 3) имеется указание на возможность повторного проведения судебной процедуры в Международном Суде в отношении лица, если национальный (или иной) суд был явно несправедлив и:

а) разбирательство в нем «предназначалось для того, чтобы оградить лицо от ответственности за пре­ступления, подпадающие под юрисдикцию Суда»;

б) процесс был иным образом проведен не независимо или небеспристрастно при отсутствии реальной цели «предать соответствующее лицо правосудию».[9]

При этом наличие или отсутствие оснований для при­менения этих исключительных положений находятся полно­стью на усмотрении Международного Суда. Подобное поло­жение юридически допустимо, так как основанием повтор­ного предания суду (но уже международному) является факт неосуждения лица национальным судом за предположительно совершенное им преступление агрессии. Тем более, что основанием неосуждения может явиться «искусствен­ная» квалификация преступления агрессии по международ­ному уголовному праву как общеуголовного.

Итак, под «лицом» как субъектом агрессии по между­народному уголовному праву надо понимать любого челове­ка, который:

- сам совершил преступное деяние;

- использовал для совершения преступного деяния другого человека (например, при исполнении при­каза).

Наконец, международному уголовному праву знаком специальный субъект преступления агрессии - то есть ли­цо, обладающее дополнительными юридически значимыми признаками. При этом указание на эти признаки содержат­ся в самой норме международного уголовного права.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 28 Римского Стату­та, военный командир либо лицо, действующее в качестве военного командира, подлежит уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, со­вершенные силами, находящимися под его эффективным ко­мандованием и контролем либо, в зависимости от обстоя­тельств, под его эффективной властью и контролем, в ре­зультате неосуществления им контроля надлежащим образом над такими силами, когда:

i) такой военный командир или такое лицо либо зна­ло, либо, в сложившихся на тот момент обстоятельствах, должно было знать, что эти силы совершали или намерева­лись совершить такие преступления; и

ii) такой военный командир или такое лицо не при­няло всех необходимых и разумных мер в рамках его пол­номочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного вопроса в компетентные органы для расследования и уголовного преследования.