Национальная образовательная политика

При этом очень важно понимать, что и современное российское государство, и его граждан мы застаем сегодня в период чрезвычайно сложного, растянутого во времени и внутренне противоречивого исторического перехода в некое новое состояние, идеальная модель которого отличается в общественном сознании высокой степенью неопределенности.

Из великого множества суждений, авторы которых стремились выр

азить драматизм эпохи перемен, выберем высказывание Н.А. Бердяева, одного из самых известных пассажиров знаменитого "философского парохода 1922 года", увезшего в пожизненную эмиграцию из Советской России цвет тогдашней русской интеллигенции. Оно обращает на себя внимание тем, что, относясь ко времени, отделенному от нас по крайней мере четырьмя поколениями, полностью сохраняет актуальность: "Мы живем в эпоху, аналогичную гибели античного мира . Индивидуализм, атомизация общества, безудержная похоть жизни, .неограниченный рост потребностей, упадок веры, ослабление духовной жизни — все это привело к созданию .системы, которая изменила весь характер человеческой жизни, весь стиль ее . Машины, техника, та власть, которую она с собой приносит, та быстрота движения, которую она порождает, создают химеры и фантазии, направляют жизнь человеческую к фикциям, которые производят впечатление нереальных реальностей. Повсюду раскрывается дурная бесконечность, не знающая завершения".

Поразительно, но фактически такой же неопределенностью характеризуются и представления общества (в том числе и профессионально-педагогического) относительно стратегических целей реформ, проводящихся в образовании. В 2005 г. Московским государственным университетом им. М.В. Ломоносова было проведено социологическое исследование российского учительства с целью создания "социального портрета" этой профессиональной категории. В части, касающейся отношения учителей к идущей модернизации образования, было выявлено, что содержание реформы для многих остается неизвестным или непонятным, неполным и фрагментарным. Педагоги не видят связи между различными мероприятиями, не могут сформулировать общие (стратегические) задачи. Это вызывает у части учителей раздражение и неприятие происходящих изменений. При этом характерно, что опрос показал резкую поляризацию мнений. Положительных и отрицательных ответов практически одинаковое число — примерно по 40%. Еще 20% учителей вообще не смогли определить своего отношения к реформе.

Очевидно, что образовательная политика должна полностью подпадать под данное нами выше определение. И действительно, европейский опыт (особенно последних десятилетий) наглядно свидетельствует о постоянном диалоге по поводу образования между государством и обществом (и во все более расширяющемся объеме — между обществом и государством), в том числе и через периодические общенациональные дискуссии в СМИ. При этом выявляются интересы и мнения не только тех или иных профессиональных сообществ (например, работников образования или представителей рынка труда), но самой широкой публики, включая учащихся, их родителей и местные социумы (communities). При этом государство и общество стремятся позиционировать себя как совершенно паритетные партнеры, принимающие взаимную ответственность за будущее юных поколений, что обеспечивается не только совместным определением целей и содержания образования, но и утверждением прозрачных и контролируемых образовательных бюджетов, начиная с государственного и кончая институциональным (школьным).

Феномен образовательной политики в современной России может быть хорошо понят через сравнение нынешней ситуации с той, которая существовала в советский период. Вместо характерного для демократического государства "горизонтального" механизма выявления и согласования живых, реальных интересов различных социальных и социокультурных сил действовал механизм вертикальной трансляции партийно-государственной целесообразности, категорически исключавший любое "вариативное" отклонение от учебно-воспитательной траектории "юного строителя коммунизма". Поэтому ни о какой реальной образовательной политике в то время речи не шло и идти не могло. Система образования в СССР была унифицирована и жестко централизована: существовала строгая иерархия управления и контроля сверху донизу (от Министерства просвещения СССР через минпросы союзных республик и областных отделов народного образования до райОНО, школ и детских садов). В частности, Главная инспекция Минпроса СССР систематически осуществляла тематические и фронтальные проверки деятельности органов управления и учреждений образования по всей стране вплоть до отдельных школ, с последующим рассмотрением результатов инспектирования на коллегии союзного министерства. Своеобразным символом единства образовательного пространства СССР (и предметом гордости чиновников) была крайне изумлявшая иностранцев возможность точно сказать, какая тема, по какому предмету и в каком классе преподается в данный момент во всех 120 тыс. школ Советского Союза.

Конструктивная образовательная политика предполагает, таким образом, наличие условий (правовых, организационных, финансовых и др.), дающих возможность:

• самоопределиться в отношении интересов и потребностей в сфере образования всем субъектам, претендующим на участие в выработке образовательной политики, т.е. позиционировать себя в этом качестве всем заинтересованным государственным и частным (негосударственным) структурам, институциям, гражданским сообществам (в том числе этнокультурным) и пр.;

• иметь место (законодательно фиксированное социальное пространство) для выражения своих интересов, своей позиции по тому или иному вопросу образовательной политики;

• участвовать в мониторинге реализации и в конечном контроле совместно выработанных решений, а также в предъявлении результатов обществу (нации) и публичном обсуждении их.

По большому счету, речь идет о разведении понятия "заказ образованию" хотя бы по основным субъектам этого заказа — личность, государство и общество (с максимальным учетом разнонаправленности образовательных интересов его страт). Разумеется, такое разведение всегда будет условным, сопровождаемым множеством оговорок, поскольку все субъекты образовательной политики по определению принадлежат одной и той же целостности — нации, и несовпадения или противоречия их интересов, лежащих в образовательном поле, всегда относительны. И тем не менее, с известной степенью приближения можно попытаться очертить зону основных, приоритетных интересов каждого из них.

Содержание государственного заказа образованию определяется, по сути дела, двумя блоками интересов: обеспечение стабильности общества и создание условий, позволяющих гражданам быть эффективными налогоплательщиками. Рассмотрим оба блока через призму общего образования.

Стабильность общества закладывается в школе за счет достижения ряда существенных учебно-воспитательных целей, каждая из которых столь важна, что их трудно расположить в какой-либо иерархической последовательности. Начнем с обязательного владения всеми при выходе из школы государственным языком в степени, достаточной для восприятия на нем актуальной для государства информации. Совершенно очевидно, что это требование в целом совпадает с интересами общества и частных граждан, поскольку функционирование социума, как и достижение индивидуального жизненного успеха, практически невозможно без владения этим средством коммуникации.