Внутренняя политика Екатерины ІІ

И ей почти удалось это! Одна первая Турецкая война стоила ей 47 с половиной миллионов. А через несколько лет великие войны следовали уже непрерывно одна за другой, до самой смерти Екатерины: завоевание Крыма, вторая крымская война, война со Швецией, раздел Польши, Персидский поход и т.д. внутренняя жизнь государства требовала не меньше расходов. На содержание двора при беспорядке и грабеже, цар

ивших повсюду, уходили громадные суммы. Один Петергофский дворец за время с 1762 по 176 год стоил, как стояло в росписи расходов,180 000 рублей, но когда Екатерина приехала в Петергоф в июне 1768 года, то нашла дворец в полном запустении. Деньги, очевидно, пошли на что-то другое.

В 1796 году Екатерине приходилось иметь дело с бюджетом уже около 80 миллионов рублей. И она сумела найти для него деньги! Она платила за все и всем: и за обучение Алексея Орлова во флоте Архипелага, и за безумства Потемкина, и за энтузиазм Вольтера. Золото так и таяло в ее руках, а между тем она никогда не имела в нем недостатка или, по крайней мере, делала вид, что оно у нее есть. Как она достигала этого? Каким колдовством? Объяснить это легко, но для того чтобы понять это объяснение, надо знать одну тайну, проникнуть в которую сумела Екатерина благодаря ясному уму или гениальному инстинкту. Было бы странно, если бы в борьбе с финансовыми затруднениями, правительству России не пришло в голову средство, оказавшееся, правда, очень разорительным в практике Западной Европы, но которое, тем не менее должно было сильно соблазнять умы. Действительно, вступив на престол, Петр 3 сейчас же издал указ о создании банка и выпуске бумажных денег на пять миллионов рублей. Эта идея вначале не понравилась Екатерине. Она ничего хорошего не видела в ассигнациях, значение которых было ей не вполне понятно. Но в 1769 году турецкая война заставила ее подавить в себе эти сомнения. С тех пор и было найдено орудие финансового могущества Екатерины, та волшебная сила, которая с 1769 по1796 год создавала счастье и славу великой государыне, поддерживала колоссальную работу ее царствования и давала ей средства для расточительности. За двадцать семь лет Екатерина выпустила ассигнаций на 157 700 000 рублей - внешние и внутренние займы, заключенные за это же время, то получается общий итог в 287 896 556 рублей, т.е. около полутора миллиардов франков государственного долга. Вот откуда Екатерина доставала деньги.

Система Екатерины - не исключительное явление в истории современной Европы. Бесспорно, не Петр 3 изобрел ассигнации, и не одна Екатерина пользовалась ими. Но всем известно, к чему привела вся эта система в других странах: банкротство, уродливое банкротство, о котором говорил Мирабо, было приговором над народными иллюзиями, скрепленными печатью правительства, а вскоре и само это правительство должно было предстать перед судом общества и признать себя несостоятельным перед надвигающейся революцией. А в России – в этом и заключается особенность, колдовство и таинственный секрет Екатерины, о банкротстве не было и речи ни в царствование самой великой императрицы, ни при ее приемниках. Да его и не могло быть по очень простой причине: оно произошло во Франции оттого, что злоупотребление кредитом привело к более или менее скорому , но роковому истощению наличного капитала и недвижимостей, служивших залогом для выпуска бумажных денег и для займов. А в России этого не случилось, как не может случиться и теперь, потому что этот залог, т.е. та единственная гарантия, на которую опирается и внутренний и внешний кредит страны, в ней неистощим. Гарантия эта не имеет в России границ, по крайней мере, материальных. И до сих пор казалось, что она не имеет их и в моральном отношении. Если России и приходилось переживать иногда трудные минуты, это выражалось лишь в том, что источники, откуда черпает свои средства государство, временно сокращались, но никогда не иссякали вовсе. Но сто же служит в России этим волшебным залогом? Живший при Петре 1 полусумасшедший философ Посошков, в необработанном, но очень глубоком уме которого уже вставали все эти проблемы, дает этому определение на своем образном языке. Он говорит не об ассигнациях, а о чеканке денег: «Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя Царя своего исчисляем; нам не медь дорога, но дорого Его Царское именование. Того ради мы не вес в них (монетах) числим, но исчисляем начертание на них…. И того ради мы не серебро почитаем, ниже медь ценим, но нам честно и сильно именование Его Императорского Величества; у нас толь сильно именование Его Пресветлого Величества слово, ащеб повелел на медной золотниковой цате положить рублевое начертание, то бы она за рубль и в торгах ходить стала во веке веков неизменно».

Вся теория общественного кредита, как она применялась в эпоху Екатерины и как она применяется в России в наши дни, заключается в этих словах. На ней была основана и финансовая политика Екатерины. И именно благодаря тому, что императрица усвоила эту теорию, сумела осуществить ее и пользовалась ею безгранично, рассчитывая на неизменную покорность своих подданных, она и могла совершить великие деяния своего царствования. То слепое доверие, которым она пользовалась внутри своего государства. Невольно передалось дальше, и кредит, не имевший за собой реального основания, перешел за пределы России; деньги привлекли новые деньги, и к поборам, собранных внутри страны, прибавились займы, взятые за границей. В то же время эти искусственно созданные средства дали толчок производительности России и увеличили, таким образом самые источники народного богатства.

«Было бы ошибочно смотреть на эту политику как на результат случайной аберрации. Вернее считать ее присущей духу того народа, в котором она зародилась; во всяком случае, она несомненно, опиралась на нечто прочное и непреходящее, потому что до сих пор руководит еще финансовыми судьбами великой империи. Петр 3 одним росчерком пера создал банк, не имевший ни основного капитала, ни металлического фонда, ни какого - либо другого обеспечения. Но банк обошелся без этого, как обходился без этого и впоследствии…» но нужно признать, что в основании этой политики лежит не только идея безграничной власти монарха. Ведь государь, изображение которого выбито на обороте серебряного рубля или золотого империала, является представителем, державным воплощением народного богатства, и этого богатства, которого никогда не измеряли и измерить нельзя, тоже рисуется изображению народа как что-то неисчислимое. Это оно, в сущности говоря, служит залогом под бумажные деньги и государственную ренту. Масса народа верует в него, как и во власть царя. И благодаря этой вере Россия могла стать вне тех законов и условий развития, которым подчиняется экономическая жизнь отдельных людей и целых народов. Финансовая политика России могла при этом не только существовать и развиваться в указанном выше направлении, но и держаться на высоте, совершенно не соответствующей действительным силам государства. Опасность чрезмерного выпуска ассигнаций, вызвавшая во Франции банкротство Ло и заставлявшая парижан, любивших покушать, платить в 3 году первой Республики по 3000 франков за обед, заключается в том, что общественное доверие к правительству может поколебаться. А в России это доверие не колебалось никогда. Оно не поколеблено и до сих пор, потому что ее крепко сплели с ее верою в самую судьбу великого государства. Русское правительство обращалось, собственно говоря, не к доверию, а к легковерию общества и потому могло уклониться от законов, которые управляют операциями, основанными на кредите. Но чудовищные злоупотребления, вызвавшие небывалые накопления бумажных денег, заставили его считаться с другими законами, законами, регулирующими отношения между спросом и предложением; ему пришлось иметь также дело и с вмешательством иностранных элементов как с неизбежным последствием сношений с финансовыми системами соседних стран, но народное доверие и тут не пострадало. Впрочем, правительство России сумело выйти из затруднения, изъяв из обращения часть накопившихся ассигнаций, но сейчас же выпустив новые. Народное доверие выдержало и это испытание. В 1843 году когда ассигнации были заменены кредитными билетами, стоило обратиться к обществу с воззванием и пустить в ход довольно искусно составленную рекламу, чтобы полиции пришлось силою сдерживать толпы народа, облившие в банки: все спешили выменять звонкую, полновесную монету на пачки зеленых бумажек. В народе ходил слух, что золото и серебро потеряют теперь свою ценность и что только бумажки сохранят ее. И такой слух всюду встречал полную веру.

 Скачать реферат