Избирательная система Великобритании

Завоевав значительно меньше половины голосов, консерваторы тем не менее обеспечили себе благодаря мажоритарной системе выборов абсолютное большинство мест в парламенте (339 из 635). Лейбористам досталось 268 мест, либералам -11, шотландским и уэльским национа­листам - по 2 места, ольстерским юнионистам - 10 и североирландским католикам - 2 места[51].

Несмотря на всю убедительность победы ко

нсерваторов, это не была экстраординарная и даже выдающаяся победа, особенно на фоне результатов выборов 1945-1970 гг., когда партия-победительница завоевывала (за исключением выборов 1964 г.) от 46 до 49% поданных голосов[52]. И тем не менее в сравнении с результатами февральских и октябрьских выборов 1974 г. это был весьма существенный успех, особенно если принять во внимание внушительный абсолютный перевес тори в палате общин, дававший им возможность практически без оглядки на оппозицию проводить собственный социально-экономический и поли­тический курс.

Неблагоприятный для лейбористов исход выборов 1979г. способствовал тому, что накопившееся в период пребывания партии у власти недовольство выплеснулось наружу, в ней развернулась ожесточенная фракционная борьба. Инициатива в этой борьбе была сразу же захвачена левыми, опиравшимися на радикально настроенных членов и активистов в местных организациях и проф­союзах. В отличие от периода конца 60-х—начала 70-х годов главным объектом атаки слева оказались не традиционные уме­ренно реформистские программные принципы и установки партии (в которые уже были внесены довольно существенные коррек­тивы), а ее организационная структура, позволявшая высшему партийному руководству и парламентской фракции фактически игнорировать решения, принимавшиеся партийной конференцией и ответственным перед ней национальным исполкомом.

В 1979—1981 г.г., усилиями левого крыла, располагавшего поддержкой большинства делегатов ежегодных партийных кон­ференций, были изменены правила избрания лидера партии (он стал выбираться не одними парламентариями, а коллегией выбор­щиков, состоящей из представителей местных организаций, входя­щих в партию профсоюзов и парламентской фракции), демократизирована процедура отбора кандидатов в парламент, что повысило ответственность депутатов перед партийными организациями избирательных округов. Одновременно конференции приняли резолюции, требующие выхода страны из Европейского сооб­щества, одностороннего отказа от ядерного оружия и ликвидации всех американских баз на британской территории. Была также утверждена новая программа партии, воспроизводившая основные требования и положения программы 1973г[53]. В ноябре 1981 г. лидером партии был избран бывший в течение долгого времени ведущим деятелем левого крыла М. Фут. В связи с этим внутри партии активизировалась группа высокопоставленных деятелей крайне правого толка во главе с Р. Дженкинсом и бывшими министрами Д. Оуэном, Ш. Уильямс и У. Роджерсом, взявшая курс на раскол партии. В начале 1981г. упомянутой группой было провозглашено созда­ние новой, социал-демократической партии (СДП), которая тут же взяла курс на тесное сотрудничество с либеральной партией и уже летом того же года оформила избирательный союз (Альянс) с ней.

Сенсационный успех, который имели партии Альянса на допол­нительных парламентских выборах 1981 г., результаты многочис­ленных опросов общественного мнения, согласно которым за них были готовы отдать свои голоса 35—45% избирателей[54], — все это показало, что в британском обществе действительно создался большой потенциал для деятельности “третьих” партий, их более активного включения в политическую жизнь. Однако недолговременность этого успеха и происшедшее уже в следующем, 1982г. довольно резкое снижение популярности Альянса свидетельство­вали о том, что реализовать этот потенциал отнюдь не просто, что утративший твердые партийные привязанности избиратель вовсе не склонен прочно связывать свое будущее с новым образованием, по крайней мере до тех пор, пока оно не докажет свою политиче­скую дееспособность.

При всем том происшедший в верхах лейбористской партии раскол серьезно подорвал ее влияние в стране и в то же время отнюдь не упростил ситуацию внутри самой партии. Более того, если вначале внутрипартийная борьба в основном шла между левым и правым крылом, то по мере полевения партии и особенно после образования СДП она перекинулась внутрь самого левого крыла. Фактически раскололась парламентская группа “Трибюн” — центр влияния левого крыла. Оставшиеся на прежних позициях члены этой группы во главе с А. Бенном добивались доведения до конца начатых изменений, оттеснения правого крыла от власти в партии. Другая же часть группы считала необходимым поставить во главу угла восстановление единства партии, требовала сосредоточить главные усилия на борьбе против консерва­торов. Отсюда ее отказ поддержать в 1981 г. кандидатуру Бенна на пост заместителя лидера, выступления против дальнейшей радикализации партийной программы.

Усилившаяся фракционная борьба серьезно ослабляла партию. Внутри партии усиливалось недовольство положением дел в ней, что, естественно, не могло не сказаться на ее численности. Количество индиви­дуальных членов уменьшилось с 348 тыс. в 1980 г. до 274 тыс. в 1982 г. Снизилось и число коллективных членов (с 6511 тыс. в 1979 г. до 6185 в 1982г.)[55], главным образом вследствие начав­шегося уменьшения численности профсоюзов, связанного с эконо­мическим застоем и ростом безработицы.

Острая внутрипартийная борьба отвлекала интеллектуальные силы партии от дальнейшей разработки идейно-теоретической платформы, совершенствования политической тактики. В усло­виях, когда консерваторы достаточно резко изменили свою прежнюю ориентацию и повели борьбу за избирателя, выдвинув ряд новых или модернизированных идей и положений, лейбористы (как правые, так и левые) по-прежнему полагались на свой старый “багаж” и проявляли почти полное безразличие к его обновлению. И это при том, что, как уже отмечалось, во второй половине 70-х го­дов отчетливо обнаружилась недееспособность основанной на традиционном подходе политики.

Главное, что упускали из виду лейбористские политики и идеологи, — это растущее и все более очевидное несоответствие централизаторских, “этатистских” установок лейборизма тому состоянию умов и общественных настроений, которое стало пре­обладающим на рубеже 70—80-х годов. Форма, в которой осуществлялись такие объективно прогрессивные меры, как национализация, расширение сферы государственных социальных услуг, привела к невиданному ранее росту бюрократии, стимулировала процесс бюрократизации всей общественно-политической жизни. Неудивительно, что подобное явление стало вызывать все более широкое обществен­ное недовольство, одним из проявлений которого стало резкое снижение популярности национализации. Основная масса электората стала относиться к партии, как к организации, ориентирующейся скорее на прошлое, нежели на будущее.

Однако, и для правящей партии тори время после выборов 1979 года не было легким, кредит доверия стал постепенно утрачиваться в связи с тем, что ситуация в стране оставалась довольно напряженной. Основными проблемами оставались инфляция и безработица, особенно среди молодежи. Несмотря на спад рабочего и профсоюзного движения после “горячей зимы” 1979 года и отсутствие активных действий с его стороны, социальная напряженность в стране нарастала. Это происходило постепенно и к лету 1981 году вылилось в необузданные молодежные бунты, особенностью которых явилось полное отсутствие какого-либо организованного начала. Бунты 1981 года нанесли серьезный удар по престижу правительства и его главы, но одновременно они продемонстрировали и весьма низкий потенциал активного общественного противодействия политики правительства. Никакой цепной реакции они не вызвали. Напротив, нецивилизованный характер поведения их участников вызывал у большинства англичан осуждение. Тем не менее на фоне этих драматических событий, а в какой-то мере и под влиянием их стало быстро расти и принимать угрожающие размеры для Тэтчер и до того достаточно высокая волна общего недовольства политикой правительства и его главы.1981 год стал годом рекордной непопулярности и консервативной партии, и премьер-министра. Осложнял ситуацию и тот факт, что внутри кабинета отсутствовало единство по кардинальным, стратегическим вопросам правительственной политики. Однако, премьер-министр обладала группой единомышленников в кабинете и правительстве, ее поддерживали финансовые круги (правда, эта поддержка никак не афишировалась). Сторону М.Тэтчер также взяли некоторые из наиболее влиятельных средств массовой информации. Обычно умеренно-консервативная “Таймс” с переходом ее в конце 70-х годов к магнату Руперту Мёрдоку почти тут же заняла жесткую, протэтчеристскую линию практически во всех вопросах внутренней и внешней политики. С таких же позиций выступала и купленная им еще раньше газета “Сан” - одна из самых многотиражных газет страны. Линию премьера активно поддержали и такие влиятельные традиционно консервативные газеты, как “Дейли телеграф”, “Санди телеграф”, еженедельник “Спектейтор”. Несколько особняком от “протэтчеристской” печати стояли такие солидные издания, как “Файнэншл таймс” и “Экономист”. Стремясь соблюдать дистанцию, они в то же время не давали ни малейшего повода считать их выразителями взглядов умеренных тори (бывших противниками жесткого курса Тэтчер в правительстве), которые так и не смогли обрести свой собственный голос в средствах массовой информации. Что же касается печати, поддерживавшей лейбористов, либералов и социал-демократов: “Обсервер”, “Гардиан”, а также еженедельники “Нью стейтсмен”, “Нью сосаяти”, “Дейли миррор”, то их совокупный тираж заметно уступал тиражу перечисленных выше изданий, а также, им так и не удалось перехватить инициативу у “протэтчеристских” газет и журналов. Таким образом, несмотря на ухудшавшееся социально-экономическое положение страны и растущую непопулярность правительства и премьер-министра инициатива в “пропагандистской войне” прочно удерживалась тэтчеристами.

 Скачать реферат