Традиции средневековой культуры в творчестве У. Шекспира

2.5. Роль цвета в мировоззрении средневекового человека и в творчестве У. Шекспира (на материале трагедий «Зимняя сказка», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Макбет», «Лукреция», «Цимбелин», «Венецианский купец», «Отелло», «Буря», хроник «Тит Андроник», «Генрих IV», «Генрих VI», «Генрих VIII», комедий «Виндзорские насмещницы», «Сон в летн

юю ночь», «Как вам это понравится», «Двенадцатая ночь»)

Цвета и связанные с ними ассоциации были сложны и «многослойны» в сознании средневекового человека. Эта многослойность, естественно, определялась природными свойствами каждого цвета, а также традицией в толковании, уходящей к средневековью и античности, а через них, возможно, - к еще более древним временам.

Трудами многих исследователей установлено, что «цвет - это некая энергия, которая действует на психику человека положительно или отрицательно, независимо от его сознания» [28, с. 84]. Мы имеем представление о «холодных» и «теплых» цветах, о «звонких» и «глухих», о «мягких» и «жестких». Во многих случаях это результат того, что на цвет как бы перенесено качество вещей, которым он сам или его оттенок свойствен от природы.

Современник Шекспира обладал способностью воспринимать огромное количество цветовых различий, создавать новые варианты цвета, соотнося их названия с языком цветовых символов, пытаясь подчас довести сами символы до обозначения чуть ли не мировоззренческих понятий. За всем этим стояли столетия, и ближе всех средневековье, которое и в области цвета установило иерархическую последовательность, над чем в ренессансной Италии уже иронизировали. А знаменитый Лоренцо Калла еще в 1430 году выступал с темпераментным опровержением схоластического трактата Вартоло да Сассофсрата о ценностной иерархии цвета. «Говорится о том, что белый - самый благородный из цветов, а черный - самый низкий и что все остальные цвета тем прекраснее, чем они ближе к белому, и тем безобразнее, чем в них больше черноты . Смело могу сказать, что его нельзя считать чем-то противоположным превосходству белого: ворон и лебедь оба посвящены Аполлону. На мой взгляд, эфиоп прекраснее индийца именно потому, что он чернее .» [18, с. 101].

Англичане переводили и печатали итальянские поэмы и трактаты о значении цвета, а шекспировский зловредный мавр Арон из «Тита Андроника», говоря о себе, гордо, заносчиво, заявлял:

Цвет чертой лучше всех других цветов:

Он отвергнет все цвета другие.

Не обелить всем водам океана

Навеки черных лебединых лап.

Хоть он их омывает непрестанна.

[IV, 2]

В этой тираде, пожалуй, выражено отношение англичан к цветовым символам. Сами обозначения были для них еще очень важны, а их иерархия почти ничего не значила, потому лебедю равно важны и белые крылья и черные лапы.

У того же Шекспира, в эскизах художников к придворным спектаклям, в ремарках к маскам один и тот же цвет означает порой противоборствующие вещи. Фредерик Порталь. посвятивший символике цвета целое исследование, говорит, что так называемые «противоречия» можно объяснить наличием и смешением как бы двух символических лексиконов - мирского и более древнего, священного. Так, на языке священном лазурь, обозначала Небесную истину, а на языке мирском синий стал цветом Преданности, из-за чего в Англии считался (наряду с бурым) цветом слуг и подмастерьев. И хотя в то же время синий означал Правду, Честь и ассоциировался с мадонной, аристократы предпочитали ему в своих костюмах бирюзовый (Возвышенность мысли), морской волны (Веселье) и т.п.

«Многочисленные цвета, их названия и символический смысл были для елизаветинцев своеобразным отражением многокрасочности мира, что, естественно, особенно выразительно демонстрировал костюм» [40, с. 110]. Костюм, столь важный для модников, влюбленных, придворных, актеров - словом, всех, кто хотел сказать нечто важное одним только своим обликом. И хотя это были весьма яркие одежды, как правило, они были колористически гармоничными, о чем свидетельствуют современные портреты.

Попытаемся охарактеризовать цвета, наиболее часто называемые Шекспиром и, очевидно, предпочитаемые им, а также их условный смысл соответственно символическим лексиконам - мирскому, священному и театральному. Они не всегда совпадали, а зрители должны были разобраться, какому из цветовых кодов отдается предпочтение в том или иной сценической ситуации. А знание символа каждого цвета пришло к людям эпохи Возрождения из средних веков. Так, если по ходу спектакля на сцене действовали святые, праведники или привидения, цветовые символы в их костюмах обозначали вещи священные. Если же персонаж оказывался в комическом положении или приближался к нему, то сочетание красок в его костюме или цвет отдельной детали сразу же вызывал смех, потому что «говорил» на языке театральных цветовых символов, языке, когда совпадающем с мирским, а когда доводящем ею до клоунскою гротеска.

Итак, красный, белый, зеленый, желтый. И еще черный, как знак отсутствия, уничтожения цвета вообще. Шекспир другие цвета почти не называет.

Белый издревле вызывал ощущение чистоты, легкости, света. Во время Шекспира белый означал: Духовность и Духовный свет, Целомудрие, Простоту, Невиновность, Ясность души, Девственность, Истину (наряду с более древним – золотым), Траур.

«Земля мертва и белый плащ на ней», - говорит Шекспир в печальном пятом сонете.

Белый – древнейший цвет траура – символ неокрашенной одежды в знак отказа от всех цветов, вкупе олицетворяющих жизнь. Белый траур носили овдовевшие королевы. Белый избирали своим цветом некоторые монашеские ордена в знак отрешенности от красок жизни. А вот белый саван или белый стихаръ у священников имел совсем противоположное значение - бессмертного изображенного тела Христа. Очищение мира:

Лорд архиепископ,

Вы, чей престол храним гражданским миром.

Чья борода в дни мира поседела,

Чью мудрость и ученость мир вскормил,

Чье облаченье белое – эмблема

И голубиной чистоты и мира…

[«Генрих IV», ч. II; IV, I]

Белый в данном случае рассматривался как цвет радостный, составленный из всех других цветов.

Белые флаги вывешивали не только в знак окончания военных действий, но и над тюрьмами, когда там не было преступников – в знак Чистоты и Милосердия. Белый был также цветом Веры, Истины, Искупления, Святости жизни. В белые одежды средневековой традиции должны были быть облачены ангелы, патриархи, праведники, великомученики. Являющиеся в видениях шекспировским героям предки, невинно убитые или оклеветанные, соответственно должны быть в белом.

Поэты и образованные люди белый цвет, особенно прозрачный, означающий Беспорочность, Ясность, связывали с лунным светом и богиней Дианой, благодаря чему он выражал также устойчивую, если можно сказать, принципиальную Девственность, граничащую с трауром. И Елизавете, за которой почти как титул укрепилось имя «королева-девственница», удавалось при всей «запакованности» своего костюма использовать в нем прозрачные ткани. Как правило, это вздымающийся за ее плечами воротник из газа, натянутого на тростниковый каркас, и ниспадающая от этого воротника прозрачная вуаль. Среди шекспировских героинь в «одежды Дианы» облекаются неприступная девственница Розалина, фальшивая девственница Таиса, возможно, Джульетта в начале пьесы. Первой венчалась в белом Мария Стюарт.

 Скачать реферат