Корпорация власти
В ходе холодной войны Америка пыталась разрушить не Советский Союз, а преследовала более масштабную цель – разрушить Россию; поэтому с крушением Союза холодная война не закончилась (по крайней мере со стороны штатов), а просто приняла несколько иное русло, немного отличаясь спецификой средств и маневров, но сохраняя прежние цели. На это указывает, например, американская дезинформация вокруг рус
ско-грузинской войны, хотя, естественно, таковой дезинформацией нынешнее противостояние не исчерпывается. Вообще, в ходе холодной войны не капитализм боролся с коммунизмом: думать просто о борьбе двух непримиримых идеологий – слишком поверхностный взгляд. Шла борьба не идеологий, а империй. Если мы в своем воображении вычеркнем социалистический период нашей страны и представим, что Россия всегда развивалась по капиталистическому пути, но при этом не особо жаловала Америку, то поймем, что даже в таком случае холодная война все равно имела бы значительное место в структуре взаимоотношений этих держав. Не важно, какая у них идеология – главное, поддерживают ли они нашу имперскую политику. Беда только в том, что США остались сверхдержавой, а РФ уже и державой-то не назвать. Поэтому [экономическое, информационное, военное и т.д.] преимущество понятно на чьей стороне.
Примечательно то, что Советский Союз обладал самой сильной армией, а развален был без единого выстрела. Это не говорит о том, что мы не умели пользоваться своими вооруженными силами, а о том, что армия – это не панацея, способная защитить страну от развала. Есть другие формы оружия, значительно более тонкие и хитрые, чем военное. К ним относится генное, экономическое, идеологическое оружие, которым мы обладали в меньшей степени, чем наши противники.
Позже американцами был создан Хьюстонский проект, который детализировал и корректировал программу своего Гарвардского предшественника. Так что процесс идет, и на этапе [официального] завершения холодной войны он не закончился. Поэтому разговоры о дружбе с Америкой остаются всего лишь ширмой. В основном, когда говорят об этих проектах, а также о мировом правительстве, используют термин «глобализация».
Следует заметить, что термин «глобализация» стал одним из самых излюбленных терминов современной социогуманитарной науки; благодаря своей сверхраспространенности, сопутствуя которой, каждый автор придавал глобализации какое-то свое значение, содержание термина, разросшись вширь, стало слишком «глобальным» и, соответственно, размытым. В целом, существуют две формы понимания глобализации. Условно назовем их концепцией естественного глобализма и концепцией искусственного глобализма.
Согласно концепции естественного глобализма, одним из самых ярких представителем которой был Э. Тоффлер, глобализация – объективный, необратимый и необходимый для человечества процесс, характеризующийся стремительными инновациями в развитии любых сфер жизни человека: наука, техника, досуг, коммуникации (интерактивность) и т.д. Это комплексный процесс, затрагивающий все сферы человеческой деятельности, благодаря которому путем относительного стирания демаркационных линий и падения железных занавесов обеспечивается культурная, экономическая, аксиологическая, техническая и т.д. диалогичность и обогащение; глобализация создает сеть взаимосвязей и соединений, призванных интегрировать опыт и достижения всех народов и культур в единое целое, реализуя принцип дополнительности, но не предполагая унификации или детерриториализации (этакий культурный фьюжн). Термин «глобализация» в данном ключе близок термину «интернационализация», для которой характерны трансграничные потоки товаров, услуг, капитала, информации и людей, а также ориентированность на мировой рынок, мировую культуру и мировую законодательную базу. Наука интернализируется, научное пространство (впрочем, как экономическое, политическое и т.д.) станет единым, о чем говорит не только свободное перемещение научных достижений, но и самих ученых, мигрирующих из одной страны в другую.
Постиндустриальная [постмодерновская или информационная – существуют различные названия] эпоха с ее господством информационных факторов над вещественными считается, если можно так выразиться, венцом глобализации, а потому ее также имеет смысл называть глобалистской. Спутниковая связь, позволяющая в режиме on-line проводить видеоконференции с сотрудниками, чье физическое местоположение может быть рассеяно на различные уголки планеты, возможность быстрой передачи информации на расстоянии, появление индустрии мегаполисов, развитие международного туризма – лишь некоторые из многих явлений, отличающих данную эпоху от ее предшественниц. Глобализация отвергает границы – пространственные, культурные, социальные – и позволяет капиталу, культурным ценностям, новым достижениям науки и техники свободно переходить через границы; можно сказать, она знаменуют постграничную эпоху. Для людей, живущих в виртуальной реальности, нет ни государств, ни национальных культур, ни, соответственно, того, что их разделяет. Собственно, глобализация – это неизбежное следствие научно-технической революции, хотя НТР можно представить в том числе не только как причину глобализации, а как одну из ее основных тенденций. В данном случае глобализации дается сугубо позитивная оценка. Однако невозможно прийти к взаимопониманию и свободному взаимодействию между некоторыми культурами Востока и Запада; ислам и православие несовместимы, а потому бесполезны попытки их интеграции. Не все интегративные проекты в конечном счете приведут к интеграции; скорее, их итогом будет поглощение одной культуры другой. Человек Востока и человек Запада во многом отличаются друг от друга, на что указывали разные авторы, включая К.Г. Юнга. Это отличие кроется не только на уровне поведения и образа жизни, но и на уровне мышления и мировоззрения, связанных с межполушарной ассиметрией. Так что процесс примирения кажется пока невозможным. Вообще, глобализация лишь в идеальном виде представляет собой прогресс…
С точки зрения концепции искусственного глобализма, глобализация ведет к унификации культурного наследия того или иного этноса, к стиранию демаркационных линий между разными национальностями в контексте их самобытности, приведению культурной идентичности различных сообществ к единому знаменателю (то, что создавалось тысячелетиями, обменивается на гамбургер и хотдог) и, что самое главное, к тотальному господству мирового правительства, представляющего из себя всесильные транснациональные корпорации. Если естественная глобализация отличается диалогичностью и интеграцией, не переходящей рамки, за которыми эти явления трансформируются в свои противоположности – унификацию и экспансию, – то искусственно создаваемая глобализация стремится перешагнуть эти рамки. Суверенитет отдельных государств будет утрачен, так как произойдет государственная передача полномочий влиятельным международным корпорациям. То есть, здесь глобализации дается именно негативная оценка, она квалифицируется не с прогрессивных, а с антипрогрессивных позиций. Часто как синоним глобализации используется термин «американизация», наделенный негативистским оттенком по отношению к Америке. Это отношение вполне оправдано, поскольку Америка выступает кластером транснациональных корпораций, но вместе с тем Америка как государство и мировая закулисья – явления не идентичные. Второе основывает свою политику на первом, на каркасе под названием Америка, но само не сводится к этому каркасу. Так, согласно Д. Колеману, мировая закулисья преимущественно состоит именно из британских деятелей, которые в отношении американского народа гнут ту же самую политическую линию, что и в отношении любых других народов[281]. Поэтому термин «американизация» одновременно как отражает реальное состояние [глобализации], так и в каком-то смысле его искажает. Некоторые авторы считают, будто руководители корпораций «водят за нос» как американское правительство, так и правительства других стран, сталкивая их (и, соответственно, подчиненные им народы) и играя ими как марионетками. Так, едва ли стоит говорить о самостоятельности американских президентов [и партий – республиканской и демократической] – в том числе Обамы, за которого голосовали не только цветные низы, но и финансовая верхушка. Американский президент – в большей или меньшей степени всего лишь средство, а не фигура номер один. На самостоятельность претендовали только Д. Кеннеди и Р. Никсон; в результате первого убили, а второго коснулся импичмент. Тех же, кто послушно исполняет свою роль и подает огромные надежды на дальнейшие функционирование в этой роли, всячески пиарят, используя самые изощренные способы. Обама еще ничего не успел сделать, но его удостоили Нобелевской премии, а первая половина 2009-го года стала называться обамаманией.
Скачать реферат