Портреты Пушкина Кипренского и Тропинина
Тропинина: с таким трудом полученная свобода от крепостной зависимости обусловило обостренное чувство собственного достоинства. Василий Андреевич был крепостным графа Маркова. Уже мальчиком Тропинин рисовал…на стене ваксой, которой чистил барские сапоги. Все советовали вельможе послать мальчика в Петербург учиться живописи, но барин направил его туда учиться искусству кондитера. Здесь Тропинин
стал убегать к соседу – художнику, за что ему доставалось от кондитерши. Только на двадцать первом году жизни Тропинин поступил в Академию художеств. Получил золотую и серебряную медали. Но тут опять стряслась беда. Его картина «Портрет мальчика, тоскующего об умершей птичке» понравилась императрице. Тропинин стал известен, и друзья барина поспешили сообщить: если он не хочет лишиться «своего человека» - нужно принять меры. Помещик вызвал Тропинина в деревню. Здесь художник красил заборы, строил церковь, писал портреты, учил живописи барских детей, а за обедом, как все лакеи, стоял за стулом своего барина. Много времени спустя Тропинин, уже будучи знаменитым художником, получил наконец свободу, но его сын остался крепостным. Тропинин не желал подчиняться кому бы то ни было, жить в чиновном Петербурге, ходить в мундире. Отсюда потребность жить в Москве, где чудаковатость и леность жителей была своеобразной формой протеста против того, что ”нужно” и “положено” официально. Приведем в подтверждение характеристику московского духа, данную таким тонким наблюдателем, как В.Г.Белинский: “Москвичи – люди нараспашку, истинные афиняне, только на русско-московский лад. Кто не слышал о московском хлебосольстве, гостеприимстве и радушии? Оттого-то там так много халатов, венгерок, штатских панталон с лампасами и таких невиданных сюртуков со шнурами, которые, появившись на Невском проспекте, заставили бы смотреть на себя с ужасом …” Эта найденная Тропининым для своих моделей одежда была столь ограничена, что, несмотря на повторяемость, она ни в какой мере не воспринимается как штамп. Художник каждый раз меняет цвет, форму халата и галстука в соответствии с характером создаваемого образа, иногда вводя в портреты значимые предметы: рукопись, статую, мольберт и так далее. Один из современников Пушкина, писатель, историк, журналист Николай Полевой в “Московском телеграфе” поместил небольшую заметку, говорящую о большом сходстве портрета с моделью и блестящем мастерстве его выполнения: «Русский живописец Тропинин недавно окончил портрет
Пушкина. Сходство портрета с подлинником поразительно, хотя нам кажется, что художник не мог совершенно схватить выражения лица поэта…»
Сам художник много лет спустя вспоминает, с каким волнением он работал над портретом великого поэта. Пушкину было трудно уделить время для позирования, и Тропинину пришлось, по всей вероятности, ловить его у друзей последнего: Баратынского, Киреевского, Погодина, Хомякова и других. В такой обстановке можно было сделать только набросок, и он сделал масляными красками небольшой этюд, как бы портретный набросок.
Слегка желтоватый общий колорит этюдного портрета, не свойственный Тропинину, писавшему обычно в серебристо-голубоватой гамме, говорит о том, что этюд писан, вечером при ламповом освещении. Художник, однако, не сразу перешел от портретного этюда к самому портрету, а сделал еще ряд подготовительных рисунков, из которых сохранились только два. Один, основной из них, является наброском общей композиции портрета. Он сделан без натуры и возник в результате композиционных поисков: художник искал, как посадить фигуру, какой дать поворот головы, как решить складки халата. Второй сделан на обороте первого. На нем автор нарисовал деталь одной партии складок халата, надетого, видимо, на манекен-куклу, на которой складки уже не меняются непрерывно, как на живом человеке.
Сеансы для большого портрета происходили в мастерской Тропинина, на Ленивке. Здесь сошлись два больших человека эпохи. Тропинин, по его словам, был взволнован близостью поэта. Но и Пушкина, который мечтал увидеть «народ неугнетенный и рабство падшее», не могла не волновать необычная судьба художника-крепостного. По заведенной привычке Тропинин после сеанса писал еще много без натуры, ища задуманный им образ, но тем самым, быть может, и отходя от подлинного облика поэта. Большой портрет, во всяком случае менее документален, чем этюд. По описанию современников, Пушкин мало занимался своей внешностью… На портрете- наброске волосы действительно несколько растрепаны, тогда как на большом портрете они приглажены. На наброске черты лица носят печать того «арапского безобразия», которое отмечал у себя сам Пушкин. На большом портрете лицо сделано значительно «благообразнее», и от «арапских» черт сохранилось только кое-что в губах. Маленький тропининский портрет – наиболее точное и наиболее верное изображение Пушкина, какое до нас сохранилось. Самое основное, что отличает выделяет образ, созданный Тропининым – это собранность всех внутренних сил в волевое движение, не замкнутость в себе, а некая открытость, доступность, потенциальная готовность к действию. В большинстве других портретов Пушкин – частное лицо (исключая портрет работы Кипренского), и только в изображении Тропинина предстает лицом общественным, деятелем, каким ощущал себя сам поэт, и это несмотря на «домашний» костюм. Именно выходец из народа – Тропинин – острее других почувствовал и сумел увековечить своей кистью народность гения русской поэзии. Судьба портрета после его создания была полна приключений. Пушкин подарил большой портрет Соболевскому, набросок же хранился в семье Тропинина. Вскоре после окончания портрета Соболевский уезжает за границу и отдает портрет на хранение своему приятелю И.В. Киреевскому.
Вернувшись через пять лет, Соболевский обнаружил: «…в великолепной рамке был уже не подлинный портрет, а скверная копия с оного, которую я и
бросил в окно». Все его розыски не привели ни к чему, так как живописец-копиист за это время умер, успев продать или заложить кому-то тропининский оригинал. Много лет спустя портрет был куплен одним московским собирателем картин у какого-то старьевщика. Увидев наконец найденный портрет Тропинин сказал: «Увидал его не без волнения во многих отношениях: он напоминал мне те часы, которые я провел глаз на глаз с великим нашим поэтом. Я чуть не плакал, видя, как портрет испорчен».
Соболевскому друзья подарили маленький тропининский портрет, приобретенный по случаю. Соболевский подарил его П.М.Третьякову…
После долгих мытарств и злоключений большой тропининский портрет в 1909 году попал в Третьяковскую галерею. Сейчас портреты великого поэта хранятся в собрании Всесоюзного музея А.С.Пушкина, находящегося в городе Пушкине.
Задачей другого крупнейшего живописца эпохи –Ореста Кипренского было показать в Пушкине прежде всего «гения поэзии», по выражению того времени. Отмечаемое современниками внешнее сходство портрета, созданного в том же 1827 году, обусловлено поразительным постижением внутреннего мира поэта. В 1812 – 1816 годах Кипренский жил в Петербурге, часто посещал Царское Село. Он дружил со многими из близкого окружения Пушкина, был захвачен их интересами и художественными симпатиями. Был ли в те годы знаком с самим поэтом? Возможно, но точных доказательств тому нет. Но знаем, что они встретились позднее. Проведя семь лет в Италии и вернувшись на родину, Кипренский создал по заказу А.Дельвига портрет 28-летнего Пушкина. «Художников друг и советник», как звал его Александр Сергеевич, Дельвиг предвидел, что портрет станет важным событием в русской культурной жизни, и не случайно остановил свой выбор на уже известном живописце. Хоть Пушкин позировать не любил, желанию друга подчинился беспрекословно. В июле 1827 года Кипренский писал его в доме Шереметьева на Фонтанке. На готовый портрет поэт ответил известным откликом-экспромтом.
Скачать реферат