Древние мыслители об опыте воспитания в соседних государствах

Согласно свидетельствам Прокопия Кессарийского, высокопоставленные готы обвиняли мать и регентшу Аталариха Амалазунту в том, что «сын ее воспитывается у них неправильно и не так, как следует для их вождя; что науки очень далеки от мужества, а наставления старых людей по большей части обычно приводят к трусости и нерешительности. Поэтому необходимо, чтобы тот, кто в будущем хочет быть смелым в л

юбом деле и стать великим, был избавляем от страха перед учителями и занимался военными упражнениями».

Древние ученые дают примеры военных упражнений германцев, которые, видимо не были чужды и готам. Что касается конкретных примеров, то, по свидетельствам Прокопия Кессарийского, готы были искусными наездниками. Они искусно проводили «игру с оружием» (джигитовку): пускали коня скакать по кругу, затем, повернув его в другую сторону, вновь заставляли делать круги. «Во время этой скачки пускали в воздух копье, и, схватив это еще дрожащее в воздухе копье, с большим искусством часто перекидывали из одной руки в другую; то откидывались назад, то раскачивались и склонялись на ту и на другую сторону».23 Важным элементом такого военного воспитания была стрельба: «Первой их страстью, [выделяющей их] среди других соседних племен, было натягивание лука тетивою».

Когда в первой трети 6-го века Кассиодор по заказу Теодориха (короля остготов) написал «Историю готов», он также исследовал гораздо более раннюю эпоху. Поскольку 12-томное сочинение Кассиодора не сохранилось, лишь сокращенная переработка Иордана (VI в. н. э., римский историк) «О происхождении и деяниях готов» (De Origine Actibusque Getarum, приблизительно 550 год) 13 могла служить источником для ранних народных преданий, которые, может быть, и передавались устно, но по меньшей мере были упорядочены Кассиодором в соответствии с авторитетными историографическими моделями («Германия» Тацита) и, частично, вымышлены. Кассиодор соединил многочисленные скандинавские и скифские племена, названия которых частично были известны в классической античной географии и этнографии еще со времен Геродота (в частности гетов, которых часто путали с готами), и, по-видимому, также всех их вождей в единой истории готов. Оценка сочинения «О происхождении и деяниях готов» осложняется еще и тем, что неясно, насколько большая часть произведения Кассиодора вообще нашла отражение в этом сочинении.

Тацит обращает внимание и на то, что переход от варварства к цивилизации был связан не только с приобретениями, но и с потерями. Тацит показывает, что богатый и культурный Рим с высоким уровнем развития политической, правовой, инженерно-технической, художественной культуры характеризуется упадком и развращенностью нравов. В то же время, описывая образ жизни древних германцев - варваров, Тацит отмечает, что их неграмотность, примитивность их общественной и военной организации сочетается с физическим и нравственным здоровьем. Это проявляется и в воспитании юношей, и в отношениях членов семьи между собой. Таким образом, Тацит отмечает у германцев положительные черты, которые отсутствовали у римлян, находящихся на более высокой ступени культуры.

Славяне

Античные авторы знали славян под различными этническими именами и, прежде всего, под именем венедов. Впервые этот этноним встречается в Естественной истории Плиния (середина I в. н. э.), не считая упоминания Геродотом племени энетов, обитавших на северном побережье Адриатического моря. Плиний называет венедов в числе племен, соседствующих на востоке с группой германских племен - ингевонами: «земли до реки Вистулы обитаемы сарматами, венедами, скифами, гиррами».11 Скорее всего, это были области в бассейне Вислы и, может быть, более восточные земли.

К концу I в. н. э. относятся сообщения о венедах Корнелия Тацита, характеризующего их как довольно большую этническую группировку. Тацит указывает, что венеды жили между племенами певкинов (северная часть Нижнего Подунавья) и феннов, занимавших территорию лесной полосы Восточной Европы от Прибалтики до Урала. Точное место локализации венедов указать не представляется возможным. Трудно сказать к тому же, были ли венеды времен Тацита славянами. Существует предположение, что венеды в то время ассимилировались славянами и получили их имя. И если о венедах Тацита можно спорить, то венеды уже более поздних авторов - это несомненно славяне, то есть с VI в. н. э.16

Более значительны сведения о славянах середины I тыс. н. э. Теперь славяне называются своим именем - словены, наряду с которым упоминаются анты, а Иордан знает и прежнее имя - венеды. Византийские авторы - Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Протиктор, Фиофилакт Симокатта, Маврикий - описывают в основном славян Подунавья и Балканского полуострова, что связано с вторжениями славян в пределы Восточно-Римской империи (VI-VII вв.). В сочинениях византийскими авторами сообщаются сведения о разных сторонах жизни и быта славян.11

Более существенные сведения для исследования проблемы славянского этногенеза имеются в труде готского епископа Иордана. Его труд позволяет установить связь между славянами и венедами античных писателей. По Иордану, венеды - суть славяне. Из сообщений видно, что в VI в. славяне заселяли широкую полосу, простиравшуюся от Среднего Подунавья до нижнего Днепра.

Информацию о жизни и быте восточных славян дают нам не только византийские авторы, содержится она и географических компиляциях крупнейших арабских географов 2-й половины IX - X вв.: Ибн-Хаукаля, ал-Балхи, ал-Истархи и др. О славянах повествуют и полулегендарные сведения в скандинавских сагах, в эпосе франков, германских сказаниях. Однако следует иметь в виду, что содержащиеся в них сведения далеко не безупречны. Они неполны, часто отрывочны, а порой и противоречивы. И в исследовании истоков исторической жизни славянства только одних письменных источников явно недостаточно.

Письменные свидетельства южных соседей Руси рисуют в ней традиционное родоплеменное общество. Так, Прокопий Кесарийский (VI в. н. э.) подметил ряд черт «славен и антов», в которых косвенно отражена и особенность воспитания у них детей. Некоторые из этих черт подтверждаются и другими источниками, например археологическими, этнографическими и этимологическими данными: обостренное чувство общности и справедливости; религиозность, устойчивая вера в верховного Бога; вера в магию; добронравие; воинская обученность. Византийский стратег Маврикий отмечал и такие качества, как свободолюбие, мужественность, физическая развитость и закаленность: «легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище».

Восточные славяне находились в постоянных контактах с античным миром, были знакомы с греческим и римским письмом, которым пользовались для записей. Жрецы же издревле для гаданий и вычислений применяли «черты и резы», разновидность пиктографического письма. Латинскими и греческими буквами записывали разговорную речь, звуковое своеобразие и богатство которой не позволяло перенять в готовом виде алфавиты и грамматики южных соседей.

Воспитание в ту эпоху осуществлялось в соответствии с представлениями о добрых и злых силах, отыскивались средства, побуждающие детей к добру, предостерегающие от злых дел. Цель воспитания мыслилась как поэтапное следование к человеку, соответствующему родовому обществу, и воспринималась образно: положительный персонаж детской сказки, добрый витязь былины, эпический богатырь, предок — герой мифов и родовых преданий. Появляются слова, обозначающие возрастные группы: «дитя», т. е. тот, кто вскармливается грудью; «молодой» — ребенок 3-6 лет, воспитываемый матерью; «чадо» — 7-12 лет, начинающий обучаться; «отрок» — подросток 12-15 лет, проходящий специальное ученичество перед посвящением во взрослые члены рода или общины. Роль матери в деле воспитания детей была высока на протяжении всего периода взросления не только девочек, что понятно, но и мальчиков. Не случайно, на Руси человека, достигшего полной зрелости, называли словом «матерый», т. е. воспитанный матерью.