Виды имущества, могущие быть предметом мошенничества

Правило это признается и угол. кас. сенатом во многих его решениях; так в деле Шамшевой он признал, что предметом мошенничества может быть право на получение наемной платы (IV, 322); в делах Головина (IV, 879) и Пайкоса (IV, 1082) он не отрицал, что обмер дров при принятии их для обсчитывания возчиков за извоз и обвес в муке для той же цели может составить уголовно преступное мошенничество; в д

еле Никитина (V, 566) он отнес к мошенничеству выманивание билета ссудной кассы на заложенные вещи; точно также он признавал возможным предметом мошенничества: деньги, долговые расписки, накладные на товар, лошадь с повозкой и упряжью, кирпич, находку и пр. (кк. рр. III, 423; IV, 122, 263, 380; V, 88 и др.). Тот же взгляд существует и в западноевропейских законодательствах; так Code penal определяет предмет мошенничества следующим образом: «кто побудит или покусится побудить другого дать или передать себе фонды, движимость или обязательства, распоряжения, обещания, квитанции и платежные расписки»; эту редакцию принимают уложения Бельгии и Сардинии. Прусский и северогерманский кодексы употребляют самую общую редакцию — «нарушение чужого имущества с корыстным намерением». В обычном праве Англии мошенничество определяется как такое обманное действие, которое причиняет или может причинить общественный вред (affect or may affect the public); но в статуарных определениях Англии и Америки предмет его обозначается перечислением отдельных движимых имуществ с прибавкою в статутах последнего времени «valuable security» и выманивания подписи на долговом акте [4]. В этом последнем случае наше законодательство делает исключение из общего правила, создавая из обманов для побуждения к даче обязательств особое преступление, но выманивание наличных уже обязательств обнимается понятием мошенничества. Об этом мы скажем подробнее во II отделении.

Понятие движимого имущества в наших гражданских законах определено не в виде общего положения, а в форме указания отдельных видов его. Поэтому возможны случаи, не отнесенные законом ни к недвижимым имуществам, ни к имуществам движимым, напр., светильный газ. Здесь качество вещи должно определять место ее, причем, однако, необходимо заметить, что объем недвижимого имущества не должен быть расширяем за пределы случаев, точно обозначенных законом.

Указание оснований этого правила принадлёжит гражданскому праву, так что мы можем ограничиться коротким замечанием, что основная форма недвижимости есть почва и включение других имуществ в недвижимые делалось всегда в виде исключений для установления более формальных правил законного перехода его из рук в руки. В виду сказанного мы не находим никаких оснований выделять из мошенничества получение обманом права на светильный газ, на воду из водопроводных труб [5] или из целебных источников и колодцев и пр.

Наконец в) имущество получает характер недвижимого до своему назначению. Таковы принадлежности недвижимых имуществ. Но это его значение продолжается только до тех пор, пока оно рассматривается в совокупности с главною вещью, имуществом недвижимым по существу; взятое же отдельно, оно и в смысле гражданских законов составляет имущество движимое, если только не связано с почвой нераздельно, напр., дороги, реки и т. п. [6]. Вникая в характер принадлежностей недвижимого имущества по русскому праву, мы замечаем: а) что ими объявляются не только составные части возведенных на земле построек, но даже составные части почвы, определяющие ее ценность; таковы металлы, минералы и другие ископаемые, находящиеся в земле; если они могут быть выделены из почвы, то с момента выделения переходят в общий разряд движимых имуществ. б) Принадлежности распадаются на принадлежности земель (первичные), принадлежности иных недвижимых имуществ (вторичны) и общие тем и другим. Две последние группы имеют наиболее искусственный характер; здесь понятие принадлежности весьма нередко определяется исключительно соображениями целесообразности и практического удобства. Сюда относятся составные части здания, межевые акты, планы, книги и иные документы на недвижимость, инструменты фабрик и заводов, фамильные коллекции бумаг, книг, редкостей и пр. О движимом свойстве предметов их, рассматриваемых отдельно и независимо от главной вещи, не может возникнуть ни малейшего сомнения; вот почему в уголовных законах посягательства, направленные на подобные принадлежности отдельно и независимо от главной вещи, рассматриваются в ряду нарушений чужого движимого имущества; напр.ст. 1657 Улож. прямо говорит, что предметом кражи могут быть крепости, межевые планы и иные акты. Нет оснований ставить в этом отношении каких либо ограничения для мошенничества, если только нарушенные им предметы имеют имущественную ценность. Наконец, принадлежности первичные составляют или возведенные на земле строения, или средства сообщения, или естественные богатства, находящиеся в земле и на земле. Как, спрашивается, должен относиться к ним уголовный судья? Разрешение этого вопроса нужно искать в законах уголовных и гражданских. По точному смыслу последних эти принадлежности, рассматриваемые отдельно от главной вещи, составляют имущества движимые, если только они не включены в разряд недвижимых по существу; так вынутые руда и клад могут быть проданы хозяином как имущество движимое. Из уголовных законов мы видим также, что присвоение найденного в чужой земле клада поставлено в ряду преступлений против имущества движимого [7]; что вылавливание рыбы из чужих рек и озер, порубки и потравы также выделяются законом из преступлений против недвижимости. Обобщая все подобные отдельные указания, мы получаем следующее правило: с точки зрения русского законодательства движимыми имуществами признаются и такие составные части или принадлежности имуществ недвижимых, которые под влиянием преступной деятельности виновного могут быть отделены от почвы и перенесены в другое место [8]. В виду этого начала между прочим к. с. в деле Шамшевой (IV, 322) совершенно основательно признал право на доход с недвижимости возможным предметом преступления против чужого движимого имущества.

Более трудностей представляет вопрос: может ли быть предметом мошенничества имущество недвижимое?

Законодательства иноземные не видят никаких логических или бытовых оснований выделять его из общего состава мошенничества. Во французском праве оно обнимается с одной стороны выражением fonds, с другой — тем, что предметом мошенничества могут быть всевозможные обязательства и распоряжения, имеющие имущественный характер. Прусское и Северогерманское Уложения объявляют всякое имущество возможным предметом мошенничества. Только английские статуты последнего времени выделяют из него недвижимое имущество (Consol. act 6 Aug. 1861§§ 88, 89 и 90), находя себе последователей во многих, но далеко не во всех американских статутах. В самом деле, многие американские статуты распространяют мошенничество и на недвижимое имущество, и при том во всяком случае (Массачузет, Огио) или под тем непременным условием, чтоб виновный обманом выманил письменный акт о передаче этого имущества, valuable security (Виргиния, а в одном случае с 1851 г. и Нью-Йорк); в других статутах для мошенничества обыкновенно требуется personal property, но обычное право и статут Георга II, действующие в Америке совместно с местными статутами, обнимают мошенничеством не только chattel and valuable security (движимость и знаки имущественных ценностей), но и всякое другое имущество, goods.

 Скачать реферат