Виды имущества, могущие быть предметом мошенничества

Правда, упоминаемые здесь «договоры и обязательства» представляют собою лишь знаки имущественных ценностей, но они, как и бумажные деньги, имеют по закону имущественную ценность. В частности против включения в предмет мошенничества тяжб и исков на других можно возразить, что иск не составляет еще имущества в смысле блага, могущего служить к удовлетворению различных потребностей и что, признавая

его предметом преступления, мы запутаемся при определении ценности его. Но первое возражение опровергается прямым указанием закона, который относит иски и тяжбы к имуществам; второе же, не подрывая выставленного взгляда, направлено лишь к указанию практических затруднений,

Долговое имущество обыкновенно обеспечивается какими либо знаками—документами; это, впрочем, не составляет его необходимое условие, так как по ст. 419 т. X ч. I зак. гражд. иски признаются долговым, а по ст. 417 тяжбы наличным имуществом совершенно независимо от того, представил ли истец суду в доказательство своего иска или тяжбы какой либо документ или не представил; а если обращение в суд по какому либо основанию, признано имуществом, то, конечно, только потому, что закон придавал имущественное значение тому основанию, в силу которого сторона обратилась к суду—спорному праву его относительно другого.

Наша судебная практика вполне соглашается с проводимым мною взглядом, признавая, что предметом мошенничества может быть и имущество долговое, и притом как обеспеченное письменными документами, так и не обеспеченное ими. Приведу примеры.

К. p. IV, 879. Крестьянин Вавил Головин подрядил 14 крестьян деревни Ванозера, по письменному условию, доставить, 270 саж. дров на берег реки Сорки. Впоследствии к этому условию присоединились еще, 24 крестьянина, а З апреля 1869г. крестьянин Антипов за себя и по доверенности других принес мировому судье жалобу на Головина, что он замерил дрова, и просил, обмерив их, что окажется замеренным неправильно, им возвратить и дать им расчет (по наемному договору), а с Головиным поступить по уголовным законам. Мировые учреждения признали здесь обман в расчете платежа и применили ст. 173 и 5 п. 174 уст о наказ.; кас. сенат, отменив их решение вследствие процессуальных соображений, не отрицал однако, что действие Головина представляет наличность условий мошенничества. Между тем предметом преступления здесь является право крестьян требовать платеж денег за личный труд, т. е. имущество долговое.

К. р. IV, 1082 по делу Пайкоса—обстоятельства дела вполне напоминают первый случай, с тем лишь различием, что у возчиков не было письменного условия и обвиняемый покушался обсчитать их не обмером, а обвесом.

К. р. V, 352. Мещанин Типикин, признав виновным в том, что выманил посредством обмана у крестьян Митрофанова, Фирсанова и Яковлева расписку о получении платежа за проданный им дуб, с тем, чтобы лишить их этого дуба. Мировые учреждения применили к действию Типикина ст. 173 и 174 пп. 2 и 3 уст. о наказ, с чем согласился и кас. сенат, между тем здесь предметом преступления было право потерпевших требовать от Типикина дуб, т. е. долговое имущество.

К. р. V, 519. Любовицкий, губ. секретарь, присяжными заседателями признан виновным в том, что, желая воспользоваться тремя, рублями, следовавшими солдатской жене Марье Морозовой за службу у него, согласился, по просьбе Морозовой, написать мужу ее письмо и отправить его вместе с означенными тремя рублями в г. Любаву, но, не отослав этих денег, ложно уверил ее в противном и таким образом присвоил принадлежащие Морозовой деньги, а для того, чтобы уверить Марью Морозову в действительности отсылки мужу ее 3 р., передал Морозовой чужую переправленную почтовую расписку. Суд применил к его действию 1665 и 1666 ст. Улож. и 3 п. 175 уст. о наказ., т. е, признал его виновным в мошенничестве с особыми приготовлениями. Эту квалификацию утвердил кас. сенат, хотя опять-таки и здесь предметом нарушения было имущество долговое, не обеспеченное формальным документом — право Морозовой требовать с Любовицкого уплату денег за личный труд.

Примеров этого рода в нашей практике очень много и, повторяю, они бесспорно относятся к мошенничеству, что подтверждается и точным смыслом ст. 113 уст. о наказ., причисляющей сюда обманы в расчете; платежа, т. е. посягательства на чужое долговое имущество. Но иногда они перёходят в банкротство и злостную несостоятельность; о границах их с мошенничеством мы скажем ниже.

К имуществу отвлеченному относятся: право литературной и художественной собственности; привилегии на изобретения земледельческие, фабричные и мануфактурные; право фирмы

а) Преступления против литературной и художественной собственности выделены нашим законодательством из иных преступлений против чужого движимого имущества, благодаря особенностям способа действия, вытекающим из свойства предмета нарушения. Но как быть, если нарушение такого имущества становится возможным при помощи одного из способов действия общих имущественных преступлений, не предусмотренного в ряду специальных постановлений о нарушениях этого рода? Приведу пример.

А. посредством ложных уверений, установляющих состав мошенничества, побуждает Б.—автора сочинения или художественного произведения — уступить ему право собственности на это произведение или дать ему в нем пай.

Расчленяя это действие А. на его составные части, мы видим в нем выманивание чужого движимого имущества (так как отвлеченная собственность не есть имущество недвижимое), притом выманивание его преступным способом действия, характеризующим мошенничество и не обнимаемым теми узаконениями, которая постановлены специально для преступлений против отвлеченной собственности. Не составляя таким образом особого преступления и удовлетворяя условиям общего, действие А. должно быть признано мошенничеством. Эта мысль подтверждается и точным смыслом ст. 1684 Улож. о наказ.; согласно ей о контрафакции как особом имущественном преступлении может быть речь только в таком случае, когда со стороны виновного не было употреблено «никакого подлога или иного обмана»; след. при наличности их действие рассматривается как такое преступление, в состав которых входит или подлог или обман.

Приведенный случай, ясно, есть лишь один из конкретных примеров и выставленное начало далеко не исчерпывается им. Оно имеет место при всяком выманивании обманом у хозяина отвлеченной собственности его прав вполне или отчасти; но специальным постановлением закон не признает здесь обмана в действии лица, продающего право отвлеченной собственности нескольким порознь: тут применяется наказание ст. 1684; с другой стороны, если выманивание обманом чужой отвлеченной собственности, как имущественной ценности сопровождается похищением авторства, то здесь назначается, наказание по совокупности преступлений (литературная кража—ст. 1683, и мошенничество).

б) Относительно нарушения обманом привилегий на изобретения должно дать противоположный ответ, так как ст. 1363 Улож. создает. из него особое преступление, не обращая при этом никакого внимания на способ действия виновного.

 Скачать реферат