Концепт счастья

Многие находят счастье в общении и во взаимопонимании: "Счастье - это радость общения"; "Счастье - в общении, это когда ты понимаешь и тебя понимают"; "Счастье - это когда ты не чувствуешь себя одиноким"; "Счастье - это когда между вами взаимопонимание, обмен искорками"; "Счастье - это когда тебя понимают и ты понимаешь"; "Счастье - это жит

ь в гармонии с самим собой и чтоб тебя кто-то понимал".

Для стольких же счастье - это возможность самореализации, возможность "состояться", соответствовать своему жизненному призванию: "Счастье - это когда человек состоялся"; "Счастье - это возможность реализовать себя, как хочешь"; "Счастье - это возможность соответствовать своему предназначению"; "Счастье - это когда все совпадает: задуманное и свершенное"; "Счастье - это когда человек живет так, что если ему предложить изменить жизнь, он не захочет"; "Если бы мне сказали: "Придумай себе жизнь", я бы не смог лучше придумать (лучше моей настоящей жизни - С. В)" (А.И. Солженицын).

В ответах немалого числа респондентов присутствует также если не концепция, то взгляд на природу счастья как на нечто эфемерное, мимолетное и преходящее: "Счастье - это мгновенье, задумался - и его уж нет"; "Счастье - это миг, когда тебе хорошо, но он очень быстро проходит"; "Счастье - это краткий миг, когда душа поет"; "Счастье - это короткий миг, когда что-то исполняется"; "Счастье - миг достижения желаемого"; "Счастье - момент подлинного бытия"; "Счастье - это настоящий момент".

И, наконец, на периферии фелицитарной области в ответах респондентов находятся факторы, встречаемость которых не превышает трёх упоминаний: обладание какими-либо благами ("Счастье - это когда у тебя есть все, что ты хочешь"; "Счастье - это когда у тебя есть все, что ты хочешь, когда все цели достигнуты"; "Счастье - это состояние души человека, у которого все есть, все получается, который всем доволен"), добродетель / стоицизм ("Счастье - это когда тебе не стыдно за свои поступки, что дает тебе внутреннее спокойствие"; "Счастье - это согласие с самим собой"; "Счастье - принятый тобой жребий"), деятельность / работа ("Счастье - это когда работа совпадает с любимым делом" - М. Задорнов); "Счастье - это семья, работа, друзья, это душевное состояние, когда ты всего добился"; "Счастье - это когда человек здоров, может работать, давать радость другим"), дружба ("Счастье - это когда знаешь, что у тебя есть друзья, на которых можешь положиться"; "Счастье - это когда вокруг друзья, которым ты нужен и которые тебе нужны"; "Счастье - это семья, работа, друзья, это душевное состояние, когда ты всего добился"), благополучие ("Счастье - это благополучие"; "Счастье - это ситуация, которая меня во всех отношения устраивает"), удача ("Счастье - это когда все удается, хорошо складывается"; "Счастье - это состояние души человека, у которого все есть, все получается, который всем доволен"), деньги ("Счастье - это деньги"; "Счастье - это когда есть деньги, хорошее настроение"), ожидание ("Счастье - это ожидание того, что произойдет что-то хорошее. Необычный подъём эмоциональных сил"), полнота жизни ("Счастье - это полнокровная жизнь").

Вне какой-либо тематической классификации остаются ответы, относящиеся к идиолектному сознанию респондентов: "Счастье - состояние души, среднее арифметическое эйфории и покоя", "Счастье - это всегда то, чего нам не хватает", "Счастье - быть сильным".

Сопоставление семантического представления счастья-блаженства в паремиологии и в современном языковом сознании свидетельствует прежде всего о большей четкости последнего: ответы респондентов практически не дают возможности многозначной интерпретации понятийной составляющей этого концепта.

Несмотря на то, что число выделяемых тематических групп тут и там практически равно, "идеология счастья" при движении от фольклорного языкового сознания к современному "обыденному сознанию" меняется самым радикальным образом, что выражается в перестройке частотного ранжирования и состава фелицитарных факторов. Прежде всего, если в паремиологии главенствующими являются "стоические" представления о счастье как о добродетельной жизни ("Где правда, там и счастье"; "Счастлив тот, у кого совесть спокойна") и просматривается "радение о дарах духовных" ("Не в деньгах счастье"), то в ответах респондентов смирение со своей судьбой и совестливость занимают чуть ли не последнее место, а в число фелицитарных факторов включаются деньги и обладание материальными благами. В то же самое время список фелицитарных благ в обыденном сознании дополняется любовью, семьёй, желанием, наличием цели и смысла жизни, самореализацией. В то же самое время из него исчезают молодость, глупость, несчастье (концепция контраста). Стабильно держатся во главе списка фелицитарных факторов и в фольклорном, и в современном обыденном сознании эпикурейские представления: счастье - это отсутствие несчастья и душевный покой.

Основной лингвокультурологический смысл появления термина "концепт" - его способность отражать в своей семантике национальный менталитет как совокупность мировоззренческих и поведенческих особенностей этноса и национальный характер как относительно устойчивый и целостный склад душевной жизни языковой личности, определяющий её качественное своеобразие - её этос.

Однако, как представляется, простого перечисления эссенциальных признаков концепта счастья-блаженства для выявления общей направленности национальной языковой личности - доминирующей системы мотивов и мировоззренческих принципов - недостаточно, необходимо отыскать какие-то более общие и глубинные смысловые структуры, обусловливающие её сознание и поведение.

В истории этики попытки систематизировать и классифицировать "факторы счастья" предпринимались неоднократно: в основу деления клались тип личности (характер и темперамент) (Татаркевич 1981: 169-185), её аксиологические приоритеты (ценности созидания, ценности переживания и ценности отношения) (Франкл 1990: 221), её преобладающей ориентацией на свой духовный мир или на внешние обстоятельства - "судьбу" (Шопенгауэр 1992: 264).

Разделение фелицитарных факторов по признакам местонахождения источника (locus fontis) и степени "пассионарности" субъекта (счастье "героическое" - счастье "мещанское") (Воркачев 2000), "работающее" в наиболее "окультуренных" областях национальной концептосферы - научном и поэтическом сознании - малоэффективно для сознания обыденного, поскольку оставляет за пределами классификационной сетки большую часть представленных в нем концепций. Как характер отдельного человека определяется чертами, из которых вытекает весь образ его действий (Рубинштейн 1989: 220), так "этос" языковой личности, её общая направленность, очевидно, вытекает из её отношения к деятельности: ориентирована ли она на созидание, творчество, или же она направлена на минимализацию усилий и потребление. Отношение к деятельности определяет в свою очередь тип источника счастья - "вознаграждение" за усилия или "отдых" от них (Фромм: 1993: 148).

 Скачать реферат