Теория государства и права

Труд свободен и поощряется как государством, так и обществом, принудительный труд запрещается, гарантируется свобода индивидуального и коллективного труда. Государство создает условия для полной трудовой занятости населения, осуществляет программу профессионального обучения и переквалификации, выплачивает пособия по трудовой подготовке и по безработице.

ВОПРОС 9 <

p>Пытливый человеческий разум, постоянно совершенствуясь и получая доказательства своего могущества через преобразование природы по своему усмотрению, может оказаться в гордом заблуждении самодостаточности, забывая или даже пытаясь оторваться от породившего его источника. В этом случае вера начинает надменно восприниматься им как ущербное приспособленчество ума, не способного к строгой аналитической работе, а совесть, протестующая против манипуляций сознанием, получает мощный отпор извне, от подавляющего индивидуальное мышление массированного общественного мнения, которое является скоропортящейся модой на абсолютную истину. Это положение, несмотря на свою абсурдность, становится труднопреодолимой привычкой, данной вовсе не свыше, а только как суррогат до времени счастливого самоутверждением разума. Однако, если проблема религиозного верования не может быть решена в интеллектуальной плоскости, то неизбежно появляющиеся в этом измерении ошибки самого интеллекта часто вполне устранимы и без привлечения более высоких материй. К одной из наиболее актуальных проблем человеческого сознания, не желающего соглашаться с тем, что всякая власть от Бога, является проблема оптимизации государственного управления, решение которой рациональным путём не только вполне возможно, но и логически приводит к необходимости введения в общественную практику устойчивого во времени нравственного эталона поведения, от которого сделать переход к признанию богооткровенных заповедей уже значительно легче.

К хорошему быстро привыкают. И если жизнь людей в главных чертах им нравится, никому не удастся из-за чем-то неудобных частностей поменять государственное устройство, – власть становится стабильной, иерархичной, как символ устойчивости – египетская пирамида, где каждый на своём месте и знает своё дело. И наоборот – частые государственные потрясения прямо указывают на неудовлетворённость и недовольство народа своей жизнью, хотя к улучшениям фатально не приводят. Поэтому устающее от распущенной гражданской стихии общество удаётся со временем уговорить на "золотую середину" – плановую выборную замену власти, либо вовремя спуская пар, либо по воле народа не давая надолго удержаться у кормила удачливому временщику, даже если он народу во всём угодил. Конституционно запрограммированная кратковременность власти, ищущей стабилизации своих возможностей в деньгах, порождает её природную коррупционную суетливость и стремление так распределить ответственность за решения, чтобы ничего нельзя было понять, и чтобы перманентная неудовлетворённость людей серой безысходностью своей личной жизни не перерастала бы в горячее желание найти и наказать устроителей общества холодного социального благополучия и вёрткого бездуховного прогресса.

Любая форма демократии сводится к тому, что, в условиях разных интересов и возможностей, музыку сочиняет один честный ни от чего не зависящий институт власти, а пляшет под неё другой, старательный. Поскольку из-за несовпадения вкусов танцору это не всегда доставляет удовольствие, постоянно что-то мешает, да и усталость появляется, он, используя законно полученные на выборах полномочия, может попробовать вывернуться из-под своих обязанностей или компенсировать неудобства с помощью иной формы власти, не имеющей ни памяти, ни совести, – с помощью денег, либо общественных, находящихся в его распоряжении, либо частных, передаваемых за выгодное частнику решение. Имея власть явную и вдобавок скрытую финансовую, плясуну становится проще и музыку уже заставить писать по своему вкусу, причём, не такую резвую. Это финансово-властное кольцо тайных обратных связей может начаться и по-другому, – важно, что оно возникает и постоянно растёт обязательно, особенно быстро в хаотических ситуациях. А при развитых демократических процессах во власть уже сознательно идут люди, заранее знающие, что их потом купят – вызревает высокопрофессиональная политическая проституция, делающая не обязательной присутствие на верхушке хлопотливой формальной власти самых богатых людей, которые, конечно же, готовы оплатить своё отстранённое и потому безопасное существование. В результате, первоначально разделённое противоестественное двуголовое законодательно-исполнительное управление оптимизируется до единого иерархического, но с двойной моралью и двойной бухгалтерией, а власть, на длительный срок делегированная народом, не имеющим возможности ежедневного контроля и коррекции, оказывается неминуемо зависящей от постоянно пульсирующих денег, а не от избирателей, обременённых какими-то нелепыми потребностями.

Неудовлетворённые жизненные потребности народа приводят к снижению работоспособности, начиная с интеллектуальной, – не до изысков, когда приходится просто выживать и греться; но даже и грубую рабочую силу, заведомо неэффективную, начинают по-дешёвке завозить издалека, уменьшая заработки, подрывая инициативу и квалификацию своих людей, остающихся голодными. Под разумным предлогом развития экономики во главу угла ставятся уже не люди, на которых экономят, а общественный прогресс, на котором можно заработать, имея деньги. На деньги принято обменивать реальные усилия людей, результаты их труда; в эквивалентности этого обмена и состоит изначально честная (а может быть – наивная) идея денег. В нашем примере количество денег не уменьшилось, а произведённого продукта стало меньше вследствие недокормленности народа – неизбежно возникает инфляция, но она, раз власть и деньги начали сосредотачиваться в одних руках, становится управляемой, а для избранных и хорошо предсказуемой, что приводит к быстрой концентрации богатства у всё меньшего числа людей путём синхронизации фаз товарно-денежного обмена с удобно подрегулированными взлётами и падениями соответствующих курсов валют и акций.

Когда власть искусственно не разделена, она постепенно и постоянно сама себе вырабатывает и оптимизирует немногочисленные, лаконичные и легко исполняемые приёмы и правила, для своего же удобства формулируя их и в виде относительно стабильных законов мирного времени, сообразных со стоящими перед обществом стратегическими задачами и внешними условиями. Резко изменились условия, например, началась война – старые законы немедленно будут отброшены для адекватного реагирования. И никто не поднимет вой, что мгновенно действующей и не терпящей возражений диктатурой нарушены чьи-то индивидуальные права, когда вся нация поставлена на грань выживания. Но и формального нарушения закона при единстве верховной власти не происходит, поскольку она авторитарна, то есть сама себе устанавливает законы, сама исполняет, сама судит за нарушения закона. Эта, всё в себе имеющая власть, сильна не плебисцитом, а доверием народа, знающего, что дело чести будет соответствовать слову честной власти. В демократиях же люди, утратившие веру ко всему и ко всем, тайно собирают компромат, публично обсуждают и судят ближних и дальних; для пущей массовости появляются суды дилетантов-присяжных, страсти и патетическая болтовня вскипают, общественные процессы во всех слоях общества искажаются и замедляются, эффективность приносится в жертву высшей справедливости в трактовке тасуемых думских мудрецов, обильно пользующихся позднеантичными цитатами в целях экономии собственного интеллекта: "Пусть рушится мир, но торжествует закон!" Но тот, кто этот мир создавал, предостерёг: "Не судите, да не судимы будете!" А до сих пор чтимое ушлыми юристами римское право как раз и явилось главным катализатором разрушения империи, что у нас преднамеренно принято не понимать.

 Скачать реферат