Начальное народное образование во второй половине XIX - начале XX века

Реальные преобразования системы образования начались только в 1864 году, когда вышло «Положение о начальных народных училищах», которое окончательно поставило точку в соперничестве светской и церковной школы. Согласно ему все церковно-приходские школы духовного ведомства, открываемые православным духовенством в городах, посадах и селах, с пособием или без пособия от казны, местных обществ и час

тных лиц становились подчиненными светским училищным советам. Министерству просвещения предоставлялась полная руководящая роль в народном образовании и вменялось в обязанность учреждать школы по всей империи. Кроме него народные училища могли учреждаться земством, городскими и сельскими обществами, частными лицами, а также различными государственными ведомствами. На первых порах земства не особенно заботились о народной школе. Некоторые даже не знали, стоит ли им вмешиваться в школьное дело.

Желая сблизить два ведомства для полного единства в их действиях, император назначает министром Народного просвещения обер-прокурора Священного Синода графа Д. А. Толстого. Рассчитывая на помощь земств, он рассылает уведомления им с просьбой об оказании поддержки церковно-приходским школам. Но к такой просьбе большинство общественных учреждений отнеслось довольно странно, увидев в ней «…стремление обер-прокурора устранить земства от непосредственного участия в деле народного образования». Подобные рассуждения говорили о том, что к этому времени земства уже определились со своим отношением к школе и причисляли себя к главным инициаторам распространения грамотности среди крестьян. Земства через училищные советы стали активно заниматься не только хозяйственной, как было предписано законом, но и всеми остальными сторонами школьной жизни. В реальности именно земства, а не Министерство народного просвещения встали во главе школьного дела в провинции.

Имея в руках достаточно солидную финансовую базу, основанную на налогах, собираемых с местного населения, они выделяли немало средств для своих школ, и благодаря этому имели возможность и стремились сохранять независимость в учебной деятельности, добивались права на расширение учебных программ и планов, изменение методов обучения.

Однако, необходимо заметить, что долгое время взгляды земства на сущность и основные задачи народной школы колебались. Земство не понимало ясно значения народной школы в общем ходе народной жизни. Часто, руководясь главным образом экономическими соображениями, оно стремилось устроить школу подешевле, попроще, бросаясь на дешевые педагогические новинки («амбулаторные» и передвижные школы, школы профессионального характера и т.д.). Тем не менее, позднее, нанимая профессиональных преподавателей и хорошо оплачивая их труд, земские школы все же сумели выйти на достаточно высокий уровень преподавания.

Начиная с 70-х годов XIX века, между земствами и правительством началась борьба за народную школу. Последнее стремилось взять в свои руки руководство школьным делом, возлагая при этом расходы на общественные организации.

Перед земскими средствами и влиянием светской администрации ничем не обеспеченная и оставленная в немилости церковная школа выстоять не могла. Церковно-приходские школы стали постепенно приходить в упадок, исчезать, а многие просто передавались в полное ведомство земств. Большинство же оставшихся влачили жалкое существование.

Происходившие в стране события, крестьянские и студенческие волнения, возникновение революционных кружков, польское восстание и, наконец, покушение Д. В. Каракозова на Александра II, не могли не отразиться на усилении полицейско-охранительных функций государства и политике правительства, проводимой в области образования. Однако увязать падение авторитета власти, рост политических преступлений с уменьшением роли Церкви в начальном образовании народа, не получавшего теперь с детства твердых основ христианской веры, в тот момент никто не смог. Более того, 11 февраля 1867 года состоялось Высочайшее повеление о передаче Министерству просвещения всех школ Министерства государственных имуществ в Европейской России, - школ, развившихся под непосредственным заведованием приходского духовенства.

25 мая 1874 года было издано новое «Положение о начальных народных училищах». По нему, с одной стороны, все начальные народные училища, кроме духовных, сосредоточивались в Министерстве народного просвещения, с другой стороны, были усилены гонения на домашние школы дьячков и пономарей, которые по своему духу и методу были церковными. Понятно, что если бы причиной падения этих школ было только неудовлетворительное преподавание, то они исчезли бы сами собой. Между тем их преследовали так настойчиво, как не преследуют учреждения, умирающие своей собственной смертью.

В министерско-земском училище приходской священник не мог быть руководителем и воспитателем подрастающих поколений, а являлся лишь наемным урокодателем по Закону Божию, имеющим два часа в неделю, и своим влиянием совершенно уступал учителю. Духовенство было лишь приглашаемо к преподаванию, где заблагорассудит светское начальство, и во всем было ему подчинено. Его место в наблюдении за школами и направлением обучения в них занимали члены от земства и представители дворянства. Функции же духовенства в ведении самого школьного дела занимали во многих учебных заведениях, по мнению сторонников ведущей роли церкви в просвещении, «стриженые особы женского пола и не стриженые, но зато не чесаные особы мужского пола, относившиеся обыкновенно, если не враждебно, то с презрением к Церкви».

Для того, чтобы лучше понять обстановку, царящую в земской школе, приведем типичную ситуацию отношения земских учителей к предметам религиозного цикла, описанную священником Е. Сердобольским.

На уроке закона Божия один из учеников рассказывает о пророке Ионе и о пребывании его в чреве кита. Во время рассказа мальчик улыбается, видя поддержку в классе. Священник (являвшийся не только законоучителем, но и членом уездного училищного совета) поинтересовался такой реакцией ученика на содержание рассказа. Выяснилось, что это не может быть правдой по биологическим законам строения глотки кита. Она для этого слишком узкая и поэтому через нее человек не может проникнуть. О «значимом факте» дети узнали от земской учительницы, зачитывающей им такую информацию из книги Бехтерева. Священник спросил «…что же вы не спросили учительницу объяснить, почему пророк Иона прошел через это горло? – Мы спросили, а она сказала, что больше верит этой книжке, так как ее написал ученый человек».

Из этого примера становятся понятны ценностные идеалы учительницы, явно несовместимые с мировоззрением православного человека и педагога, работающего в церковно-приходской школе. Иррационализм и материализм этой учительницы разрушают основу христианского вероучения, на которой построена вся концепция православной веры и постепенно приводят к вырождению духовности в детях.

При таких обстоятельствах положение священника в местном училище было иногда до того стеснительно и невыносимо, что заставляло его уклониться и от той небольшой доли участия в школьном деле, какая предоставлялась ему «Положением». Однако даже такое участие духовенства не удовлетворяло либеральную часть общества, стремящуюся изменить ход развития страны, заложить свои устои в основы будущего – в подрастающее поколение. Особенно бурно против участия духовенства в деле просвещения народа выступали земства.