Особенности университетских уставов XIX века

Устав 1863 г. состоял из 12 глав, в которых подробно перечислялись права университетов в целом, факультетов, преподавательской и студенческой корпораций. Университеты получили достаточно широкую автономию, права попечителей были урезаны, они не должны были вмешиваться в повседневную жизнь университетов. Зато были расширены права Совета, ректора, избираемого Советом на 4 года из университетских

профессоров и утверждаемого императором, факультетских собраний, был восстановлен университетский суд, который избирался Советом из 3 профессоров и 3 кандидатов, при чем 1 проф. и 1 кандидат обязательно должны были быть с юридического факультета. Университеты получили очень важное право утверждать в ученых степенях. Намного расширилось количество кафедр и штатных единиц на 4 факультетах, на историко-филологическом стало 11 кафедр с 12 профессорами и 7 доцентами, на физико-математическом - 12 кафедр с16 проф. и 3 доц., на юридическом - 13 кафедр с 13 проф. и 6 доц., на медицинском - 17 кафедр с 16 проф. и 17 доц., на факультете восточных языков (только в СПУ, где не было медицинского факультета) -9 кафедр, 9проф., 8 доц., 4 лектора. Кроме того, в университетах была кафедра богословия и по 4 лектора для преподавания итальянского, французского, немецкого и английского языков.

Для наблюдения за студентами Совет избирал из своей среды проректора или инспектора из чиновников, в помощь им назначались субинспектора и секретарь по студенческим делам. Принимали в университет с 17 лет, без вступительных экзаменов для окончивших успешно гимназию. Студент подписывался о соблюдении университетских правил, ношение формы отменялось, вне стен университета студент становился подвластен полиции. Не допускалось создание студенческих организаций. Переход студента с курса на курс стал возможен только через испытания, кончавшие университет с хорошими оценками и представившие диссертации получали степень кандидата, а окончившие удовлетворительно и не представившие диссертации удостаивались звания действительного студента. Была ликвидирована категория казеннокоштных студентов и вводились стипендии для нуждавшихся, за лекции взималась плата, устанавливавшаяся университетами (в среднем 40-50 руб. в год).

По новому уставу четко была проведена синхронизация ученых степеней и должностей: “Никто не может быть ординарным или экстраординарным профессором, не имея степени доктора по разряду наук, соответствующих его кафедре. Для получения звания доцента надлежит иметь, по крайней мере степень магистра; приват-доцентами же могут быть и кандидаты, представившие диссертации по тому отделению факультета, в котором они намерены преподавать”. Однако осуществить это соответствие на практике не удалось.

Согласно новому уставу университеты получили больше самостоятельности в решении кадровых вопросов, ибо теперь Совет и факультетские собрания выбирали профессоров, отправляли за границу лучших выпускников для подготовки к профессорскому званию, с этой же целью почти на всех кафедрах вводилась доцентура.

Зарплата ординарного профессора была повышена до 3 тыс. руб. в год, штатного доцента - до 1,5 тыс. Все университеты поступали под особое покровительство императора и именовались императорскими, они освобождались от многих пошлин и налогов, имели свою печать, могли приобретать недвижимую собственность, открывать типографии и книжные лавки.

Давая общую оценку уставу 1863 г., следует отметить, что, во-первых, он восстановил университетскую автономию, способствовал определенному прогрессу университетов как центров науки и образования; во-вторых, расширились права профессорской коллегии, улучшилось материальное положение профессоров, что содействовало привлечению в их ряды талантливой молодежи; в-третьих, складывалась достаточно стройная система подготовки университетских кадров; в-четвертых, университеты получили теперь право сами утверждать в ученых степенях. В то же время надзор властных структур за университетами в значительной степени сохранился, так как права попечителей были сформулированы крайне нечетко. Студенчество осталось в прежнем положении, не получив желаемых прав. Поэтому не прекратились студенческие беспорядки. Так что можно считать, что устав 1863 г. явился компромиссом между либеральными веяниями 60-х гг., прежними университетскими порядками и стремлениями бюрократических петербургских кругов. Отсюда неудовлетворенность всех и желание внести в устав изменения. Либеральные авторы, приветствуя новый устав, отмечали его половинчатость, консерваторы критиковали его за уступки общественности, революционно-демократические деятели и их органы печати восприняли новый устав резко отрицательно. Хотя правительственный лагерь приветствовал устав, но уже вскоре начались наступления на университетские права в замаскированной форме: МНП рассылало в университеты циркуляры, предлагая разработать и ввести в действие правила внутреннего распорядка, еще более урезавшие права студентов и нарушавшие Устав 1863 г.

Десятилетие после принятия устава оценивается многими исследователями и современниками как одно из наиболее продуктивных в истории российских университетов.

Новая попытка ограничения университетского самоуправления

Устав 1863 г. и последовавшие изменения в жизни университетов, участие студентов в общественном движении в 60-70-е гг. - все это вызывало неоднозначное отношение в правительстве, обществе и внутри самих университетов. Консервативно настроенная часть общественности считала, что университетское самоуправление в России недопустимо, что университетские свободы негативно влияли на молодежь, и поэтому требовала пересмотра устава в сторону усиления правительственного контроля за университетами. Леворадикальные элементы признавали необходимым добиваться полной автономии университетов, расширения студенческих прав, вовлечения студентов в активную политическую жизнь. Основная масса либерально настроенной профессуры в целом поддерживала Устав 1863 г., обращая внимание на полезность некоторых уточнений в нем, настаивала на том, что в университетах надо серьезно заниматься образованием и наукой, а не политической борьбой.

В 70-е гг., когда министром народного просвещения стал Д. А. Толстой, в России началась перестройка всей системы образования на классической основе, т.е. центральное место заняли латинский и греческий языки, античная история и античная литература. Это сказалось, в первую очередь, на гимназиях, а затем и университетах, особенно историко-филологических факультетах. Как вспоминал проф. Н. И. Кареев, «из 18 часов в неделю обязательных занятий для студентов историко-филологического факультета СПУ 14 приходилось на классические языки, древние литературу, историю, философию и искусство, а на все остальное - 4 часа».

В 1872 г. МНП поставило вопрос об университетской реформе, в печати появились статьи с предложениями о характере изменений. В качестве рупора министерской точки зрения выступил проф. физики Московского университета Любимов, опубликовавший несколько статей, в которых он ставил вопрос о полном подчинении университетов государственной власти, лишении их всяких элементов автономии. При МНП была создана комиссия по подготовке реформы университетов, но в ней отсутствовало единство. Комиссию возглавил И.Д. Делянов, сменивший Толстого на посту министра. Деятельность комиссии встретила противодействие в университетах, где большинство стояло за сохранение устава 1863 г.