Международная политика Японии в конце XVI – первой половине XIX вв.

Иезуиты, несомненно, почувствовали в англичанине сильного соперника и попытались убедить его покинуть архипелаг, хотя Адамс, при всём желании, не смог бы этого сделать. При этом коммерческое начало в нем оказалось сильнее идеологического, ибо, учитывая разногласия с католиками, он всё же не гнушался совершать для них торговые сделки. Миссионеры же, в свою очередь, вынуждены были пойти на сближе

ние с англичанином, так как чувствовали утрату авторитета в глазах Токугавы и надеялись вернуть его при содействии ближайшего его советника. Ко всему прочему, голландцы уже прочно обосновались в Хирадо и начали вытеснять миссионеров с занятых позиций, что не добавляло оптимизма ни португальцам, ни испанцам. Но, несмотря на жадность Адамса до денег, идеологическая его сторона всё же дала о себе знать: когда испанцы предложили Иэясу составить карты японских территорий, англичанин, будучи протестантом, первым предупредил сёгуна о возможности распространения влияния католиков на всей территории Японии, как когда-то оно распространилось в Европе, Африке и на Филиппинах. Поначалу сёгун решил, что советник преувеличивает размеры грозящей опасности, однако не оставил эти слова без внимания, ибо уже давно разгадал истинные причины пребывания католиков в стране. Труд картографов, корыстным он был или нет, так и не был завершён: испанцы вынуждены были покинуть Японию в 1613 году.

С отбытием одних из главных конкурентов, англичане и голландцы не придумали ничего лучше, как начать соперничать друг с другом. Это было вызвано тем, что голландцы активно развивались как в Японии, так и в Ост-Индии, что давало им ряд преимуществ. Кроме того, англичане, вопреки предостережениям Уильяма Адамса, построили свою факторию не в Урага, как предлагал штурман, а в Хирадо, так что избежать соперничества они не могли. А так как уроженцы Туманного Альбиона изначально проигрывали голландцам в товарообороте,* они в этой гонке становились не конкурентоспособными.

Окончательный же разрыв многолетних партнёров произошёл после 1620 года, когда, вернувшись из плавания, в Хирадо умер Уильям Адамс. Первого англичанина, ступившего на японскую землю, похоронили в Хирадо. После смерти его японской жены Магомэ в 1634 году, его и её останки перезахоронили в Хэми, на могильной плите вывели стихи японского поэта, посвящённые английскому штурману голландского корабля: «О штурман, избороздивший немало морей, чтобы прибыть к нам, ты достойно служил государству и за это был щедро вознаграждён.… Не забывая о милостях, ты в смерти, как и в жизни, остался таким же преданным; и в своей могиле, обращённой на восток, ты вечно охраняешь Эдо*»*14.

После смерти Уилла Адамса вражда между англичанами и голландцами усилилась. Англичане явно уступали под натиском бывших партнёров, кроме того, преемник Адамса Кокс провалил все дела фактории. Осознав свою недееспособность, англичане покинули Японию в 1623 году и даже на время ушли из Ост-Индии.

Последние годы английской фактории без Уильяма Адамса можно смело признать провальными, ибо только его активная деятельность позволяла компании держаться на плаву. Англичанин вряд ли бы допустил разрыва с голландскими коммерсантами, которые с утратой всех европейских конкурентов ничего не потеряли и даже приобрели.

Голландцы, как уже упоминалось, основали свою факторию в 1609 году и продержались на японском архипелаге дольше своих конкурентов. Они не провалили дела, как англичане, и не были изгнаны из страны, как португальцы или же испанцы, хотя, вполне вероятно, и их могла не миновать чаша сия. Но голландцам «повезло»: в 1637 году в городе Симабара (близ Нагасаки) вспыхнуло крестьянское восстание, вызванное произволом местных даймё.* И хотя восстание было, по своей сущности, антифеодальным, вследствие того, что на Кюсю уже давно укрепилось христианство, выступление крестьян проходило и под религиозными лозунгами. Более того, но* были вооружены европейским огнестрельным оружием, в котором были так заинтересованы феодалы в провинциях; это даёт возможность говорить о том, что Симабарское восстание на юге государства было в какой-то мере спровоцировано местными князьями. Так это или иначе, восстание быстро охватило большую часть Кюсю. Армия японского сёгуната в течение продолжительного периода времени не могла подавить бунт недовольных но.

Именно в тот момент, когда сёгунские войска втянулись в вязкий и безуспешный штурм главного укрепления обороняющихся – замок Хара, - и подоспела помощь голландских кораблей, которые, бомбардируя укрепление, где мужественно оборонялась 30-тысячная армия, с моря, нанесли крепости серьёзный удар, чем заметно облегчили её штурм. После кровавой расправы над восставшими, Токугава рядом указов «закрыл» страну, выдворив из неё оставшихся португальцев (испанцы и англичане покинули Японию раньше). Торговые отношения с иноземцами запрещались, исключение было сделано лишь для китайцев, сиамцев и голландцев – единственных европейцев, которые сохранили право пребывания в Японии. Для них, равно как и для китайцев с сиамцами, был открыт торговый порт Нагасаки.

Итак, голландцы, лишившись основных конкурентов на коммерческом поприще, фактически монополизировали торговлю в Японии. Как уже упоминалось,* голландцы, на тот момент, доминировали в Ост – Индии, что давало им свой козырь: мощный и стабильный товарный поток. Наличие открытого для голландских кораблей дважды в год порта Нагасаки тоже позволяло голландцам чувствовать себя спокойно.

Однако при всех этих существенных «плюсах», были и свои «минусы».

Голландцы, в отличие от своих предшественников-миссионеров, чувствовали себя в Японии отнюдь не вольготно, даже после того, как остальные европейцы покинули страну и у голландцев, по сути, были развязаны руки. Но члены дома Токугава, становившиеся сёгунами после кончины Иэясу, твёрдо уяснили для себя, что давать волю чужеземцам опасно. Поэтому голландцы, согласно установленному в стране режиму, тоже попали в своеобразную изоляцию. Спустя 4 года после Симабарского восстания, голландцев заставили покинуть свою факторию в Хирадо и переселили их на остров Дэсима в бухте Нагасаки, куда как раз и прибывали голландские и китайские корабли. Дэсима фактически стала единственным японским «окном в Европу (и, в целом, в мир)».

Кроме того, голландские купцы ежегодно должны были предоставлять сёгуну доклады обо всём, что происходит за пределами Японии. Купцам не по душе были аудиенции при дворе сёгуна, не устраивало их и принуждение составлять отчёты о событиях, происходящих вне Японии. Однако при всём этом, подобные приёмы и доверие сёгуна позволяли европейцам утвердиться во мнении, что они не последуют за испанцами и португальцами. Японское правительство поощряло не только коммерческую, но и научную деятельность иноземцев: они переводили на японский язык голландские книги по астрономии, навигации, кораблестроению, математике, медицине, географии, ботанике и т.д. На протяжении всей своей 2-хвековой изоляции Япония активно заимствовала европейские научно-технические знания и навыки, при этом, пресекая на корню проникновение любого идеологического влияния в страну – сёгунат всерьёз опасался нового «брожения умов», которое могло бы сломать феодальные устои в обществе.

 Скачать реферат