Духовно-нравственное воспитание в семье

В современном образовании довольно прочные позиции занимает традиционный материалистический подход, утверждающий, что «природа духа человека и его духовности — не религиозная; дух порожден потребностями социального бытия, необходимостью выработки такого способа регуляции человеческих отношений, который не известен сообществам животных и способен преодолевать эгоистические стимулы поведения инди

вида, ориентируя его ценностно, то есть делая интересы другого человека, коллектива, социума собственными ценностями личности, свободно принятым ею и органичным для нее мотивом действия. Духовность характеризуется, следовательно, бескорыстностью, свободой, эмоциональностью, оторвавшейся от физиологически детерминированных переживаний. Утверждая, что «духовность — социальное явление, продукт и глубинное основание культуры, проявление «человеческого в человеке», материалисты называют чисто духовными и бескорыстными такие нравственные стимулы поведения, как стремление к добру и справедливости, к помощи другим; при этом «совесть и долг являются прямыми инструментами духовности». Старательно дистанцируясь от религиозного толкования духовности, материалисты заявляют, что «если религиозность как искаженная форма духовности исторически преходяща, то нравственная регуляция человеческих отношений, раскрывающая силу духовности в ее подлинном недеформированном и ничем не замутненном виде, сохранится до тех пор, пока будут существовать человек, общество, культура». Таким образом, духовность как принцип целостного сознания, на наш взгляд, практически отождествляется с нравственностью в ее светском, абстрактном понимании.

Еще более определенно высказываются авторы словаря «Психология». Не скрывая своей материалистической позиции, они определяют духовность как индивидуальную выраженность в системе мотивов личности двух фундаментальных потребностей человека: идеальной потребности познания; 2)социальной потребности жить и действовать для других. Под первой потребностью понимают духовность, под второй — душевность, то есть доброе отношение к людям, заботу, внимание, помощь, сострадание, сочувствие; работу «с душой», с любовью к делу. Духовность связана с потребностью познания мира, себя, смысла и назначения жизни. Человек духовен в той мере, в какой он задумывается над этими вопросами и стремится получить ответ. Объективная полезность духовной деятельности человека сочетается с ее субъективным бескорыстием: наградой служит удовольствие от познания и удовлетворение от выполненного долга; наказанием являются угрызения совести и чувство вины. Духовность — важнейший фактор развития цивилизации, открытия новых форм общественной жизни в соответствии с изменившимися условиями существования, так как познавательная деятельность относительно независима от прагматических целей, а альтруистические деяния — от немедленного социального одобрения. Формирование духовных потребностей — важнейшая задача воспитания.

Как видим, подобная трактовка духовности и целей духовно-нравственного воспитания носит ярко выраженный секулярный характер; здесь центром духовности является познание.

Поиск оптимальных путей воспитания личности привел часть современных педагогов к феноменологии Э. Гуссерля, которая, по мнению его последователей, обращена к внутренним основаниям жизни человека. «Феноменология — это философия и метод, исследующий жизнь сознания, состояние и проявление человеческой души». Согласно «концепции души» (автор — современный американский исследователь Анна-Тереза Тименецки) «феноменолог обращен к жизни духа и духовности, к творческим актам сознания, без которых не может состояться подлинно человеческое бытие». То есть речь идет о внутренней активности человеческого сознания, целостном потоке переживаний, в которых воспринимается мир, о структуре и логической основе этих переживаний. Благородные, на первый взгляд, идеи феноменологов при более глубоком осмыслении обнажают свою безрелигиозную, а в конечном счете и бездуховную сущность, ибо данная концепция человека и его воспитания ничего общего не имеет с идеей Богосозданного мира и человечества. Здесь мы снова сталкиваемся с исполненным гордыни тезисом Эпохи Просвещения, что человек — мера всех вещей, венец природы и т.д. И сколько бы ни говорили феноменологи о преодолении кризиса в образовании через создание условий для стремления личности к самопостижению, поиск внутренней определенности и смысла собственного существования, достижение своей субъектности через творческую деятельность и интерсубъективность — методологическая основа феноменологического подхода остается незыблемой; она объясняет человека из самого себя, утверждая его абсолютную самодостаточность; здесь нет места Святому Духу, нет поиска конечной причины Бытия, нет подлинного стремления понять источник человеческой духовности. Это принципиально безбожная, а значит, и бездуховная позиция, хотя, надо признать, что она дает учителю некоторую технологию взращивания индивидуальности посредством разных учебных предметов.

Основой духовности яляются такие ценности, как человек, семья, труд, знания, культура, Отечество, земля (как общий дом человечества), мир (как покой и согласие между народами). Главное отличие общечеловеческого подхода от христианского, православного заключается в принципиально иной трактовке человека. В светской концепции на место Бога-Творца поставлен Человек как мера всех вещей, главный смысл бытия; вместо христианской духовности — мораль светского общества. Синонимом общечеловеческого является гуманизм, который означает «все хорошее». Размытость смыслов при такой постановке вопроса очевидна. Поэтому сегодня в эти широкие ворота, распахнутые для «всего хорошего», ринулись и оккультисты, и «духовные учителя человечества» всех мастей, и сектанты, и маги-колдуны, чем характеризуется глубокий духовный кризис.

Отрадно то, что сегодня в академических кругах зреет убеждение, что российскую национальную идею, которая должна претворяться в жизнь в современной системе образования, составляет триединство таких понятий и явлений, как: «православие — державность — народность». Об этом пишет президент РАО Н.Д. Никандров. Возникает (пока еще смутная) надежда, что в поисках духовности в сфере образования мы придем к нашим культурно-историческим истокам, которые заключены в православии.