Категория амбивалентности в теории воспитания человека

Долг и любовь образуют мучительную амбивалентность. Это особенно убедительно показано Пьером Корнелем в "Сиде" [6]. Подавляющему большинству людей свойственна амбивалентность познания как такового и амбигуентность понятий и понимания. Люди живут с неопределенными представлениями вместо концептов, не замечая разницы между ними.

Путь от смутных к ясным понятиям и есть образование, н

о приходится признать, что это — бесконечная и до конца недостижимая цель. И сама истина объективного мира, и познание ее равно противоречивы. Ведь познание есть понимание противоположных свойств вселенной, природы и общества. Оно столь же синтетично, сколь и аналитично. Научный метод в каждом своем движении в одно и то же время аналитичен и синтетичен.

Вечно недостаточное, изменяемое, подправляемое человеческое знание (наука) внутренней причиной развития имеет противоречие между уже известным и еще неизвестным. "Ученое незнание" Н.Кузанского — больше, чем оксюморон. Отсюда — вечная неудовлетворенность человека познанным, недовольство ума собой и тоска по идеалу.

Приобрести образованность нельзя, не проникнув в процесс рождения незнания из знания. Иначе нас поджидает или нежелательное самомнение, или бессильное недоверие к себе. Неопределенность есть стихия познания и науки, оправдание их существования, неизменная характеристика их оснований.

Современная наука часто видит возможности собственного развития именно на стороне неистинного, в фальсификации, в выдвижении рискованных гипотез, про которые заранее известно, что они могут не подтвердиться, и, наконец, в научной критике, превращающей считавшиеся верными суждения в ложные. Но возможно и обратное перемещение — от неистинного к истинному.

Мы нуждаемся в истине, ищем ее. Одновременно мы слишком часто страшимся знать ее и еще чаще боимся передавать другим. Ведь в определенных случаях такое знание автоматически налагает ответственность, которая может порождать тревогу. Между тем, можно попросту избежать ответственности и тревоги, не допустив истину в сознание [4]. Люди склонны объявлять войну разуму ради сохранения дорогого их сердцу неразумия. "Тьмы низких истин мне дороже Нас возвышающий обман ." (А.С.Пушкин. "Герой").

На эту тему есть глубокие рассуждения М.М.Зощенко. Разум побеждает страдания. Но "страдальцы" отнюдь не хотят сдавать своих позиций. Именно они объявили горе разуму и стали опасаться его, решив, что все страдания происходят от него и ни от чего больше [3].

Не только чувства, но и воля противоречивы: ум с сердцем — не в ладу. Поведение человека включает в себя принятие решения, акт выбора. Он особенно сложен в ситуации риска, который ставит под угрозу удовлетворение какой-либо важной из потребностей. При этом нередко побеждает мотив риска, который частью людей воспринимается как самостоятельная ценность.

Одна из основных функций воли состоит в том, чтобы не дать этой борьбе остановить или отклонить активность субъекта. В этом смысле воля — борьба с борьбой мотивов. Это "орган" целостного человека, который защищает интересы той или иной деятельности не в силу своего подчинения ей, а по свободному решению сознания, вытекающему из этого жизненного замысла. В той мере, в какой поведение утрачивает это опосредствование сознанием, оно перестает быть и волевым, какие бы препятствия оно ни преодолевало и каких бы усилий это ни стоило субъекту [7].

Когда разум, сам по себе очень противоречивый, молчит, говорит амбивалентность искушений. Притягательность греха, немотивированность преступления удивляла Блаженного Августина. Вот фрагмент его воспоминания о грехах своей молодости.

"Я украл то, что у меня имелось в изобилии и притом было гораздо лучше: я хотел насладиться не тем, что стремился уворовать, а самим воровством и грехом. По соседству с нашим виноградником стояла груша, отягощенная плодами, ничуть не соблазнительными ни по виду, ни по вкусу. Негодные мальчишки, мы отправились отрясти ее и забрать свою добычу в глухую полночь; по губительному обычаю наши уличные забавы затягивались до этого времени. Мы унесли оттуда огромную ношу не для еды себе (если даже кое-что и съели); и мы готовы были выбросить ее хоть свиньям, лишь бы совершить поступок, который тем был приятен, что был запретен.

Вот сердце мое. Господи, вот сердце мое, над которым Ты сжалился, когда оно было на дне бездны. Пусть скажет Тебе сейчас сердце мое, зачем оно искало быть злым безо всякой цели. Причиной моей испорченности была ведь только моя испорченность.

Она была гадка, и я любил ее; я любил погибель; я любил падение свое; не то, что побуждало меня к падению; самое падение свое любил я, гнусная душа, скатившаяся из крепости Твоей в погибель, ищущая желанного не путем порока, но ищущая самый порок.

Что же было мне, несчастному, мило в тебе, воровство мое, ночное преступление мое, совершенное в шестнадцатилетнем возрасте? . Сорванное я бросил, отведав одной неправды, которой радостно насладился. Я спрашиваю теперь, что доставляло мне удовольствие в этом воровстве? В нем нет никакой привлекательности, не говоря уже о той, какая есть в справедливости и благоразумии, какая есть в человеческом разуме, в памяти, чувствах и полной сил жизни; в нем нет даже той ущербной и мнимой привлекательности, которая есть в обольщающем пороке" [8, IV, 1-12].

Волевая амбивалентность означает, например, что субъект одновременно хочет и не хочет одного и того же (например, спать и не спать). Это свойство ярко показал С.Л.Рубинштейн [9]. Подчинение страстей разуму как достижение внутренней свободы на личностном уровне связано с проблемой и внешней свободы. Взаимосвязь этих внутренних и внешних проблем исследовал Эрих Фромм [10].

Людям свойственно колебаться между удовлетворением потребностей и достижением свободы от них. Отсюда — разнообразные учения о нирване, автаркии, отказе от каких-либо желаний. Сильная или постоянная потребность, становясь зависимостью, унижает, оскорбляет своей властью над личностью.

В любом и каждом волевом усилии, необходимом для удовлетворения потребности, человек противостоит власти импульсивных желаний. Для волевого акта характерно не только переживание "я хочу", но и настроение "через не хочу" — преодоление нежелания (вспомним поговорку "на всякое хотенье есть терпенье"). Так, человек одновременно желает постоянного (инвариантного), консервативного в своей жизни и разнообразного, нового, необычного. Накапливается однообразие — возникает потребность в многообразности бытия. И наоборот. В душе многих людей идет борьба между стремлением к созерцанию и потребностью в действии, между умеренностью и излишествами и т.д.

Нам дано на выбор несколько траекторий и способов жизни. Мы вынуждены выбирать одну из них. Человек поставлен перед необходимостью свободного выбора, кем и чём быть в этом мире; какого образа жизни придерживаться — опасного для себя и окружающих или же, напротив, благотворного и плодотворного. В первом случае наш выбор непосредственно связан с непродуктивным или контрпродуктивным преодолением неопределенности. Во втором — с достижением продуктивной равнодействующей разноплановых движений души.

 Скачать реферат