Применение педагогических технологий в процессе модернизации современного образования

По существу, здесь выявляются сразу две проблемы: первая из них – это умение видеть другого человека, определять по внешним признакам и формам, по поведенческим проявлениям реальное состояние и отношение; вторая - умение демонстрировать в доступной и привлекательной форме собственное отношение и тем самым влиять на отношения своего подопечного.

Внешняя выразительность как источник познания

личности интересовала ученых и философов с давних времен.

Древнегреческий врач и реформатор античной медицины Гиппократ (ок.460 – ок.370 до н.э.) еще в IV веке до н. э. предлагал использовать мимику и пластику для определения темперамента; идеи психологии выразительных движений нашли отражение в работах его знаменитого соотечественника Аристотеля (384 – 322 до н.э.) ("О возникновении животных", "Риторика"); древнеримский врач Гален (ок.130 – ок.200) объединил разрозненные данные о пластико-мимической выразительности человека в учение, получившее название физиогномика, а известный врач и естествоиспытатель Парацельс (1493-1541) использовал мимические движения практически – в диагностировании больных.

Владея информацией о состоянии ребенка в данный момент, сформированности его отношений, педагог получает возможность направить свое воздействие на снятие этого состояния, коррекцию или закрепление этого отношения, что опосредованно приводит и к изменению поведения ребенка. Подчеркнем эту мысль: не учитель, как великий манипулятор, используя строгость или ласку, изменяет поведение детей (поведение интересует его лишь как диагностическое средство), а они сами в момент улучшения своего состояния или освоения новой ценности проявляют себя по-новому.

Информация, "считываемая" с внешнего облика ребенка, его мимики и пластики, поведенческих реакций, определяет для педагога характер прикосновения к личности: это тонко "инструментуемое" педагогическое воздействие, стимулирующее свободный индивидуальный выбор на уровне современной культуры.

Диалоги великого философа Древней Греции Сократа (470/469 – 399 до н.э.) с учениками содержат множество примеров искусного прикосновения к личности, когда ему удается не только повлиять на отношения своих собеседников, но и стимулировать работу мысли, включить их в дискуссию, научить производить самокоррекцию. Рассмотрим, например, каким образом Сократ инструментует свое воздействие на Гиппия в разговоре с ним о том, что есть прекрасное. Он восторжен» но приветствует Гиппия, высоко отзывается о его ораторских умениях, рассказывает о своей неудаче в разговоре с незнакомцем, желающим узнать ответ на вопрос, что же такое – прекрасное.

"Сократ. .Ведь ты-то это определенно знаешь, и, разумеется, это лишь малая доля твоих многочисленных знаний.

Гиппий. Конечно, малая доля, Сократ, клянусь Зевсом, ничтожная, можно сказать.

Сократ. Значит, я легко научусь, и никто меня больше не изобличит

Гиппий. Разумеется, никто: ведь иначе я оказался бы ничтожеством и заурядным человеком.

Сократ. Клянусь Герой, хорошо сказано, Гиппий, – лишь бы только нам одолеть того человека! Но не помешать бы тебе, если я стану подражать ему и возражать на твои ответы, – чтобы ты как можно заботливее научил меня .

Гиппий. Ну что ж, возражай!

Сократ. "Так ответь мне, чужеземец, – скажет он, – что же такое прекрасное?"

Гиппий. .прекрасное – это прекрасная девушка.

Сократ. Прекрасный и славный ответ, Гиппий . Я хочу только заметить, что он на это скажет.

Гиппий. Говори же.

Сократ. "Хорош же ты, Сократ! - скажет он. - Ну, а разве прекрасная кобылица, которую даже и бог похвалил в своем изречении, не есть прекрасное?" Что мы на это скажем, Гиппий?".

Благодаря продуманности воздействий Сократу удается инициировать в своем собеседнике интеллектуальную активность, увидеть за внешней легкостью вопроса его глубинную суть и подвести к самостоятельному решению о правоте своих суждений.

Существенный вклад в развитие искусства толкования внешнего облика внес Артур Шопенгауэр (1788 – 1860), названия работ которого говорят сами за себя – "О том, каков человек сам по себе", "О том, что человек имеет", "О том, что человек представляет", "О физиогномике" и др. Английский естествоиспытатель Ч. Дарвин (1809 – 1882) в своем труде "О выражении эмоций у человека и животных", находясь на материалистической позиции и отстаивая эволюционность в природе, обосновал приспособительный характер эмоциональных состояний человека, что позволяет выявлять закономерности этих проявлений.

При исследовании взглядов педагогов, учитывающих личностные и индивидуальные особенности детей, непременно обнаруживается повышенный интерес к внешней выразительности отношенческой позиции как воспитанников, так и воспитателей, поскольку она определяет возможность и характер прикосновения к личности ребенка в процессе формирования у него ценностных отношений к окружающим объектам. Прикосновение педагога должно пленять и очаровывать детей, побуждая их тем самым на выбор таких форм взаимодействия с миром, которые соответствовали бы уровню современной культуры.

Еще Демокрит (460-371 до н.э.) замечал: лучше побуждать к добродетели внутренним влечением и убеждением, чем назиданием, законом и силой. Рассуждая о воспитании оратора, Марк Фабий Квинтилиан (ok.35-ok.96) писал: "Учение должно быть для него забавою; надо поощрять его то просьбами, то похвалами, доводить его до того, чтобы он радовался, когда что-нибудь выучит . чтобы соперничал в успехах со своими сверстниками и часто считал себя победителем; для этого не лишни и награды ."; и далее: " .прилежание зависит от доброй воли, на которую нельзя подействовать принуждением".

В современной терминологии суждения этих античных авторов звучат так: оба говорят об отношении ребенка в процессе его воспитания и образования, причем М.Ф. Квинтилиан указывает на обязательность переживания детьми успеха своей деятельности как важнейшего фактора, стимулирующего дальнейшее личностное развитие. При этом формы воздействия отбираются в соответствии со стремлением возбудить в ребенке желание самосовершенствования,

Итальянский философ-утопист Т.Кампанелла (1568-1639) в своей книге "Город солнца" проводит мысль о ненасильственности педагогического воздействия и иллюстрирует ее примером технологического обустройства предметно-пространственного окружения: "По повелению Мудрости, во всем городе стены, внутренние и внешние, нижние и верхние, расписаны превосходнейшей живописью, в удивительно стройной последовательности, отображающей все науки . Для всех этих изображений имеются наставники, а дети без труда и как бы играючи знакомятся со всеми науками наглядным путем до достижения десятилетнего возраста".

Выдвинув тезис: "Где для детей польза, там же должно быть для них удовольствие", – французский гуманист М.Монтень (1533-1592) разработал ряд педагогических позиций, имеющих принципиальное значение с точки зрения технологии. Так, относительно наставника он замечает: "желательно, чтобы он не только мог увлекать своим рассказом, но и слушал своего питомца". Одно из важнейших условий в работе с детьми – принятие ребенка как данности - интерпретируется у М. Монтеня в учительскую "способность снизойти до влечений ребенка", которая, по мнению автора, "присуща лишь душе возвышенной и сильной". Рассуждая о специфике обучения, М. Монтень призывает учитывать индивидуальные особенности детей, ибо то, что свойственно возрасту в целом, имеет свои исключения в частном. Высочайшего уровня технологического общения он достигает при описании "общения с другими", выделив в качестве рекомендаций шесть правил: