Методика развития музыкального воспитания детей старшего дошкольного возраста

Музыкальный руководитель ни в коем случае не должен навязывать слушателям своих образов, своего толкования, не должен ни отвлекать, ни направлять никуда их внимания, предоставив их целиком самой музыке: поэтому не нужно не только каких-либо вступительных пояснений, но даже названия произведений правильно сообщать после прослушивания и беседы. Крайне осторожно нужно прибегать и к наводящим вопро

сам, поскольку они до известной степени мешают самостоятельности отвечающих. Преподаватель должен вызвать на разговор аудиторию не словами, а музыкой.

Идей о том, что с детьми надо разговаривать музыкой, не подавляя их стремление самим разобраться в художественном произведении, находит своё развитие в современной практике. Однако к 30-м годам восприятие как сфера художественно-творческой деятельности воспитанников уходит из поля зрения педагогов. Постепенно главенствующее место на музыкальном занятии стало занимать хоровое пение, связанное прежде всего, с формированием вокально-хоровых навыков. Слушание музыки, направленное на развитие восприятия, превратилось в один из разделов программы, освоение которого занимало минимальную часть времени на занятии.

Вместе с тем, очевидно, что проблема развития музыкального восприятия значительно шире. Её решение возможно лишь в гармоничном единстве всех форм музыкальной деятельности на занятии, которые, в свою очередь, не могут состояться и быть полноценными вне восприятия-переживания, восприятия-мышления.

Отожествление «восприятия» со «слушанием» музыки ведёт к формализации занятия. Разделение музыкального искусства в программах обучения на музыку и пение связано с давней традицией. А.Б. Гольденвейзер считал это противопоставление классическим, «весьма значительным и отнюдь не случайным».

Возникло несоответствие между задачами певческого воспитания и музыкально-эстетического образования, поскольку первое не могло охватить всего того многообразия художественных явлений, которое свойственно музыкальному искусству в целом. Это отрицательно сказывалось на самом хоровом пении.

В 1965 г. появилась программа «Музыка» – проект, разработанный под руководством О.А. Апраксиной, в котором была предпринята попытка обосновать целостный подход к уроку музыки. О.А. Апраксина писала, что правильно организованным процессом музыкального воспитания является такой процесс, в который входит воспитание эстетического отношения к музыке через воспитание навыков эстетического восприятия её. Она называла три причины неудовлетворительного состояния музыкального воспитания. Это – несовершенство программ, неразработанность методов и недостаточная подготовка педагога-музыканта.

О.А. Апраксина подчёркивала, что ни обучение музыкальным навыкам, ни приобретение знаний в музыкальной области не должны рассматриваться как самоцель: «только тогда, когда все поиски, усилия и достижения будут вливаться в единое русло – в единую систему, можно ожидать улучшения работы, как в детском образовательном учреждении, так и в других учреждениях».

Улучшение работы О.А. Апраксина, прежде всего, связывала с развитием художественного потенциала ребёнка, способности воспринимать музыку. Однако практическое решение этой задачи сдерживалось организацией урока по видам деятельности, содержательным наполнением программы по-прежнему оставались отдельные виды деятельности.

Появившаяся в 1973 г. музыкально-педагогическая концепция Д.Б. Кабалевского фактически была ответом на поставленные временем вопросы. Вслед за ведущими деятелями музыкального воспитания младших школьников, он выдвигает принципиальную установку на то, что музыкальные занятия должны решать, прежде всего, задачи эстетического развития детей, и что успехи в хоровом обучении и в эстетическом воспитании – это нечто разное. В связи с этим прозвучал призыв отказаться от противопоставления «музыки» и «пения». Впервые развитию восприятия было придано значение основы музыкальной деятельности.

Постижение любого музыкального произведения на занятии оказалось связанным с решением общей цели, сверхзадачи – «музыка и жизнь», – воспитанием музыкальной культуры детей в целом. Перед музыкальным руководителем были поставлены задачи – научить детей воспринимать музыку, а значит, понимать её, размышлять о ней, не просто слушать, а слышать, быть активным, деятельным по отношению к ней.

В психологии термин «восприятие» трактуется как деятельность, которая определяется мотивом, а конкретные его проявления (действия, операции) обусловлены целью и условиями их осуществления (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев). Именно в русле такой трактовки программа Д.Б. Кабалевского предполагает, что любая из форм музыкальной активности детей направлена на развитие восприятия музыки в её жизненных связях и отношениях. Оценивая программу, многие музыканты-педагоги сочли, что в ней принижено значение хорового пения, и ориентирована она лишь на слушание музыки.

Между тем Д.Б. Кабалевский неоднократно раскрывал своё отношение к хоровому пению как прекрасному искусству и не раз подчёркивал, что музыкальное занятие не может обойтись без пения, но независимо от того, в какой форме дети общаются с музыкой, перед ними всегда должны стоять художественно-содержательные цели.

Качество исполнения становится показателем уровня развития восприятия. Не случайно выдающиеся педагоги-музыканты прошлого и настоящего видели в восприятии основу профессиональной подготовки исполнителей.

Музыкальная речь

До тех пор, пока педагог термин «восприятие» трактует исключительно как слушание музыки, оно будет оставаться музыкально-пассивным процессом, ибо действие воспринимания направляется, как правило, на решение задачи, отвечающей аналитико-познавательной цели и оказывается лишённым мотива, лежащего в самом содержании воспринимаемого.

Мотив деятельности зависит от самой музыки, отношения к ней ребёнка. Формирование мотива обусловлено постижением художественного замысла, художественной идеи произведения. Процесс восприятия как деятельность оказывается единым для всех форм и видов общения ребёнка с музыкой. В поисках способов, методов развития восприятия, адекватных природе музыкального искусства, ключевыми становятся мысль о восприятии как мышлении; утверждение, что операции познания (анализ и синтез, усвоение главного, сравнение, сочетание и др.), называемые мышлением, представляют собой важные составляющие самого восприятия. Данное утверждение является общезначимым для всех видов искусства, в полной мере оно справедливо и для музыкально-слухового восприятия, восприятия-наблюдения.

Музыкальный художественный образ не является понятием, он интонируется. Явление интонации связывает воедино и творчество (сочинение), и интерпретацию (исполнение) произведения, и его слышание-понимание (восприятие). «За интонацией спрятан живой человек» – это меткое выражение В.В. Медушевского становится ключом как к восприятию детьми конкретного музыкального образа, так и к восприятию стиля композитора, начиная с первых музыкальных занятий.

Музыкальное сочинение предстаёт живым отражением сознания творца и потому требует такого же живого, мыслящего ценителя, исполнителя. Восприятие постоянно углубляется в процессе эмоционально-образного мышления. В этом проявляется общность творческого процесса и процесса восприятия, педагогическое преломление тезиса Б.В. Асафьева – «Музыка – искусство интонируемого смысла», – определяющего единый путь музыкально-творческого процесса композитора – исполнителя – слушателя.