Педагогическая идеология Ш.А. Амонашвили

Сообразно взгляду Шалвы Александровича, «оценка – это обобщенная критика. Симпатия проявлена в баллах и экспонируется в тетрадях и дневниках подростков, в классном журнальчике. Потом оценка в журнальчике как бы отделяется от ее носителя (определенного воспитанника) и делается темой учета, статистики, проверки процента успеваемости. Однако основная изюминка оценки даже не в этом, а в том, что он

а получает знак высоконравственной оценки носителя метки, т.е. такого, который эту оценку приобрел. Отличник по учебе, означает, это хороший индивидуум, думают дети. А ежели кто-то нехорошо обучается, он и субъект нехороший и с ним приятельствовать никак не нужно. Это нешуточный недочет школьных пометок, по крайней мере, в начальных классах».

Удивляют именитые портреты оценок, данные в книжке «Воспитание. Критика. Оценка»: «празднующая пятерка», «обнадеживающая четверка», «бесстрастная тройка», «подавляющая двойка». Приведем в качестве образца отрывок из социального портрета «жестокой двойки»: «Гневные либо застывшие лица опекунов, интенсивность и дебоши в семье, инциденты с учителями. Совершенное отнятие прав, введение твёрдого надзора и увеличения притязаний. Очень ущемленный авторитет опекунов в сфере общественных взаимоотношений; их запальчивость в излиянии собственных эмоций сообразно предлогу несправедливости преподавателей и нерадивости малыша. Подавленное состояние малыша в классе, ограничение сферы общения с одноклассниками; переживание чувства ущемленного себялюбия, неполноценности. Возрастание ощущения расстройства».

Преподаватель подходит к убеждению, будто «нужно воспитывать в ребятах оценивающие суждения и действия, то есть свойства персоны. Никак не бывает посредственного балла в познаниях. Лицо или понимает, или нет. Оценка – тромб в познавательной работе малыша, это напряжение. Ежели мы сможем высвободить хотя бы начальную ступень школы от града оценок, что водят к извращению нравственности лица, ведь мы все только выиграем, поэтому что жизнедеятельность малыша в отсутствии оценки есть чистая направленность к знанию от естества».

В итоге, для Ш.А. Амонашвили стало совсем ясно, что для осуществлении безотметочного изучения нужно возрождать свежее преподавательское место – разумно-личностную педагогику.

Надлежит особенно подметить и общественную значимость, а еще ясно выказанный прогностичный характер реализованных в то время Ш.А. Амонашвили экспериментальных тем. Итоги его учено-преподавательской деловитости пускай и никак не сразу и с большим трудом, однако возымели уважение и общее распределение. В 1986 г. в школах СССР стартовало воспитание детей в начальной школе с шестилетнего возраста, а с начала 90-х лет в начальной школе Российской федерации, по крайней мере, в 1-м и 2-м классе, исполняется безотметочное воспитание. Это вселяло в изыскательский коллектив, объединенный вокруг Ш.А. Амонашвили, некоторый общественный оптимизм.

В 1980-е года главным направлением креативного поиска Ш.А. Амонашвили стало творение концепции разумного воспитания, что с одной стороны, имела глубочайшие истоки в традиционном преподавательском наследстве, а с иной, зиждилась в передовых психолого-преподавательских концепциях. Как писал позже Шалва Александрович, «я ощущал, будто обретаю какое-то внутренне положение духа, что говорило мне: я совершаю свое предназначение, собственную цель. Я все глубже познавал свое признание, и самостоятельно от того, что появлялось очень много осложнений с властями и учеными, я был рад. Я исполнял собственную участь. Наверное эмоция не оставляет меня до этих времен, и надеюсь, никак не оставит уже никогда. Оно родник моей веры»33.

Ёмкую характеристику итогов данного шага дал В.В. Давыдов в заметке, посвященной Ш.А. Амонашвили в «Русской педагогической энциклопедии»: «Созданная им конструкция обучения и учебы – “педагогика целостной жизни детей и зрелых” – основывается на азбуках гуманности и веры в малыша, на базе обучения творчеством и совместной работы преподавателей с детками. Цель школы – делая упор на всю полноту ребяческой жизни, подбавить ей культурные формы саморазвития, перевоплотить школьные занятия в “уроки счастья жизни”, знания, общения, взросления.

В собственной преподавательской системе Амонашвили предлагает компанию такой детской жизни, что подсобляет зрелому навести энергию малыша на результативные занятия. Воспитанники принимут участие в теории урока, в синтезе задач, личного учебника, в планировании решений. Высоконравственная основа детской учебной кооперации в данной системе содержится в возможности довольствоваться удачам остальных, готовности придти на помощь. Дела меж старшими и меньший детками организуются путем шефской поддержки детскому саду, начальным классам и др. Аннулированы балльные оценки, не позволяется сопоставление детей друг с другом. Воспитание наступает сходу в некоторых легкодоступных ученикам уровнях, к примеру, при обучении чтению – от беглого чтения до знакомства с буквами»34.

В 2-ой половине 1980-х лет Амонашвили делается одним из наиболее узнаваемых и почитаемых преподавателей в государстве, общепризнанным фаворитом общества преподавателей-новаторов, развивающих гуманистическую «педагогику совместной работы». Эти положения в общем виде были презентованы в книжке Ш.А. Амонашвили «Психические базы педагогики совместной работы» (Киев, 1991), в коей имелись обнародованы конспекты лекций, прочтенных им в марте 1988 года в Киевском муниципальном преподавательском вузе им. М.П. Драгоманова. Данный курс лекций значим тем, что в нем очевидно был намечен ход Ш.А. Амонашвили к комплексу важных для него мыслей, что он раньше никак не имел возможность выговаривать беспрепятственно, однако ставших потом несущими в его системе мыслей и взоров. Тут в первый раз возникает новенькая дефиниция «личностно-разумная педагогика». А упор делается на таком понятии как «гуманность».

Преподаватель приходит к убеждению: «насколько мы сумеем выкормить малыша, обучить сострадать, сопереживать, существовать про иного – настолько он будет человеком». Основной престиж книжки состоит в последующем утверждении: «от натуры в душе малыша заложен большой потенциал, чтоб стать человеком и выйти в бессмертие»36. Органически звучат ранее необычные воспитательские задачи «обновления души малыша» и подчеркивается, будто «преподаватель в стенах школы имитирует грядущее сообщество»37.

В конце 80-х лет развертывается короткий, однако очень броский момент его «хождения во власть», соединенный с верой действительно гуманизировать отношение к детству в целой державе. В это время Амонашвили считается общепризнанным и отличным фаворитом Творческого единения преподавателей СССР. Более того, его выбирают депутатом и членом Верховного Совета СССР, а еще членом Европарламента. Он не один раз выдается в Страсбурге с докладами о пребывании и перспективах воспитания. Ш.А. Амонашвили в это время был еще адептом СССР в ЮНЕСКО.

И всюду он в совершенной мере показал себе твердым рыцарем разумной педагогики. Вот фрагмент из его выступления в Съезде народных избранников 1 июня 1989 года: «Наша школа стала очень авторитарной. Вероятно, это логическое действо, ибо в течение длительных лет сам авторитаризм главенствовал в целой нашей державе. И данный авторитаризм, будто в зеркале, сказался и в школе также.