Образование в России и в ряде зарубежных стран в конце ХХ века. Болонская конвенция

Следуя герменевтическим традициям в интерпретации гуманитарного знания, представленным в философских трудах Ф.Шлейермахера. В.Дидьтея, М.Хайдеггера, Х.Г.Гадамера, О.Ф.Больнова, М.М.Бахтина, опираясь на методологические основы пре­одоления разрыва между познавательным и эмоциональным аспектами деятельности, заложенные в наследиях Л.С.Выготского. С.Л.Рубинштейна и А.И.Леонтьева, ориентируясь если

не на полное преодо­ление рационалистической традиции, то на постижение (что гораздо шире познания) внутреннего мира человека путем осмыс­ления его эмоционально-духовного опыта, нашедшего отражение не только в науках о человеке, но и в религии, народных традициях, искусстве, культуре в целом.

В свое время А.Ф.Лосев писал, что русскому миропониманию чуждо стремле­ние к абстрактной, чисто интеллектуаль­ной систематизации взглядов. Оно пред­ставляет собой внутреннее, интуитивное, чисто мистическое познание сущего, его скрытых глубин, которые не могут быть сведены к логическим понятиям и опреде­лениям, воплощаются в символе, в образе посредством силы воображения и жизненной внутренней подвижности.

Гуманистическая педагогика основана на безграничной вере и возможности и жиз­ненную миссию каждого человека, способная гибко перейти or объективных значений, содержащихся в научной инфор­мации, и однозначного истолкования педа­гогических реалий к культурным смыслам, к многоракурсному и объемному видению вариативных связей между явлениями на основе глубоко личностного, прочувство­ванного понимания и творческой интер­претации их содержания.

Новатор­ский опыт гуманной педагогики демон­стрирует образцы творчества ученых и практиков, обогативших понятийный ап­парат педагогической деятельности.

Самый яркий при­знак характеризующий изменения в содержании современной педагогики — это эстетизация языка педагоги­ки, в которой проявились глубинные гума­нистические изменения, происходящие в сфере образования. Еще И.Кант доказы­вал, что в искусстве воображение "дает повод так много думать, что это никогда нельзя выразит; определенным понятием, стало быть, эстетически расширяет само понятие до бесконечности . Воображение при этом действует творчески и приводит в движение способность создавать интел­лектуальные идеи .".

В языке гуманной педагогики эстетиче­ская функция завоевывает себе все более прочные позиции. Научные знания, будучи неоднородными, по своему характеру, оформляются при помощи языковых средств различного уровня, среди которых присутствуют не только слова-термины, но и образные средства. Показательно, что современная педагогическая наука и прак­тика насыщены и перенасыщены образа­ми, ассоциациями, метафорами. Характе­ризуя этот феномен с общегуманитарных позиций, мы учитывали необходимость со­четания собственно педагогического, общеэстетического и лингвистического подходов. Известно, что представление и знание о предмете могут быть воплощены как в слове-понятии, так и в слове-метафоре. В понятии представлено некоторое "чис­тое" значение предмета. Когда обра­щаются к естественным наукам, то обхо­дятся в основном понятийным знанием. Однако в общественных науках оно рас­ширяется, становясь практически безраз­мерным и принципиально новым, что. В частности, в педагогике объясняется уни­кальностью и неповторимостью феномена человека, воспитание которого зависит от бесконечного ряда факторов, непредсказуе­мых явлений, которые трудно учесть. Каждый человек — это микрокосм, уни­кальный и непредсказуемый. Все это соз­даст ограничения для однозначного языко­вого фиксирования реалий. Возникающая. При этом неотчетливость понятия, его приблизительность (по К.К.Жолю, "поня­тие с размытыми краями", "мутный кон­текст") имеют позитивную значимость.

Как это ни парадоксально, представле­ния о человеке и педагогической действи­тельности, воплощенные в метафорах, не­редко более точны, чем терминологическая однозначность. Метафоры же способны отразить внутреннюю природу изучаемого явления, обнаружить дополнительные по­тенциальные ассоциации. В отличие от слов-понятий метафоры обычно осмысли­ваются на фоне широкого контекста, а потому семиотический богаче, информатив­нее в смысловом отношении, поскольку построены на основе образов, в которых зашифрована культурная символика, в от­личие от слов-понятий, где предзадано не­которое "чистое" значение предмета.

Сравним, к примеру, образные выраже­ния, метафорически характеризующие вос­питание в различные социально-историче­ские периоды. Символом времени в педа­гогической системе А.С.Макаренко стали такие метафоры: "завтрашняя радость", "положительные чертежи правильною по­ступка", "метод педагогического взрыва", "фронт колониста", "рефлекс салюта". У Я.Корчака встречаются выражения типа "педагогическая золушка", "педагогический батрак". У В.А.Сухомлинского — "школа радости", "защитное воспитание", "лечение красотой", "живой задачник", "психоз погони за отличными отметками". Педагоги­ка Ш.А.Амонашвили расцвечена образны­ми выражениями: "ребенок как модель безграничности", "педагогическая муза", "партитура школьного дня", "урок как ак­кумулятор жизни ребенка", "познавательная шалость", "лихорадка букв", "торжествую­щая пятерка".

Д.Б.Богоявленская приводит примеры, объясняющие то, как образно-эмоциональ­ная трактовка предмета педагогических поисков С.НЛысенковой становится источ­ником педагогического творчества: «Метод родился в раздумье об "остановках" уче­ника, в заботе предупредить трудности и ошибки ребенка, которые не только вы­ключают его из процесса обучения, но и жестко травмируют его личность. Народ­ная пословица гласит: "Знать бы, где упасть, так бы соломки подостлать". Со­фья Николаевна утверждает, что ее при­емы это и есть "соломка" в тех местах программы, где ребенок может споткнуть­ся». Образное изречение, основанное на нетипичных для научного контекста ассоциациях, побуждает педагога к выдвижению гипотезы о необходимости введения целенаправленного и системати­ческого пропедевтического изучения наибо­лее сложного материала школьной про­граммы для профилактики неуспеваемости и психологических стрессов младших школьников. "Вторжение" в педагогическое исследование эмоционально-образных язы­ковых средств в форме метафор, сравне­нии, аллегорий, характерных как для ху­дожественно-эстетического творчества, так и для обыденных представлении, стано­вится своеобразным катализатором творче­ства, стимулируя выдвижение и разработку педагогических решении.

Дополнительны и глубокий смысл, не входящий в однозначные педагогические термины, вкладывает Е.Н.Ильин в метафорические характери­стики типов учеников, пишущих сочине­ние: "плановики", "живописцы", "поточники", "цитатники", "блочники", "золотоиска­тели", "спринтеры", "компиляторы" и т.п.