Экология культуры

Для того, чтобы этот поиск был по-настоящему плодотворен, его следует сделать более осознанным, признав ничем не заменимую ценность каждой национальной культуры и каждого языка, а заодно признав по меньшей мере неточность, условность выражений типа “отсталая национальная культура” или “неразвитые языки”. А каков критерий оценки языков и культур как “неразвитых” и “отсталых”? Его фактически нет

- он подменен ничем не обоснованной спесью, шовинистическим европо- либо англосаксоцентризмом или иной разновидностью иллюзорной “цивилизованности”, а то даже “научности”, в основе которых, если хорошо разобраться, лежат гнилые, бессодержательные идеи национальной исключительности и безоглядная интеллектуальная ограниченность, из-за которой могут быть навсегда без сожаления утрачены - как “недоразвитые” - своеобразные, неповторимые фрагменты мирового культурного достояния. В культурном генофонде человечества нет малозначащих, тем более ущербных и никчемных звеньев, и идея национального равноправия - это не просто принцип демократизма, необходимая сторона гуманистического миросозерцания, а одно из проявлений глубинных, пока еще недостаточно осмысленных общеисторических тенденций, одна из предпосылок не только будущего духовного расцвета человечества, но и, возможно, предпосылка его нормального существования как человечества, имеющего доселе неосознанный смысл жизни, свое космическое предназначение.

Даже скептически настроенному читателю советуем отнестись к этим формулировкам как можно более вдумчиво, не расценивать их как проявление авторского субъективизма, своего рода интеллектуальное чудачество. Задумайтесь над тем, что во всей научной, публицистической и художественной литературе даже самые строгие умы, самые авторитетные светила науки, стоит только им заговорить о проблемах своеобразия народов, национальных культур и языков, всегда выражают нечто недосказанное, словно вступают в область мистики, либо допускают утверждения, совершенно недостойные их гения. Один из примеров мы уже приводили: не выдерживающее серьезной критики положение о преодолении в исторической перспективе всяких национальных различий. Есть и другой вполне очевидный пример: одним из самых употребляемых в обществознании как науке и в соответствующей (серьезной, разумеется) публицистике терминов является слово “народ”. Но попытайтесь найти строго научное его определение - вас обязательно постигнет неудача.

Не будем лишний раз придираться к марксизму, чего в наше безумное, смутное время хватает и без нас: представители отмирающих, тупиковых идеологий и их наемные слуги, орудующие в сфере социального познания и в скупленных на корню средствах массовой информации, сейчас из кожи лезут вон, снова и снова безуспешно опровергая высокие интеллектуальные завоевания этого великого учения, опирающегося на достижения всего человеческого познания. Возьмем для примера современника основоположников этого отнюдь не умершего, хотя и подвергаемого ожесточенной травле мировоззрения - Гюстава Лебона, оказавшего в свое время громадное влияние на общественную мысль. Серьезный ученый, последовательный рационалист в своих рассуждениях то и дело допускает такие утверждения, формулирует такие выводы, которые, стоит только как следует в них вдуматься, если и не представляют собой мистику, то граничат с ней. “Наиболее яркое впечатление, вынесенное мною из продолжительных путешествий по различным странам, - это то, что каждый народ обладает душевным строем столь же устойчивым, как и его анатомические особенности, и от него-то и происходят его чувства, его мысли, его учреждения, его верования и его искусства” (Гюстав Лебон. Психология народов и масс. Санкт-Петербург, 1995, с. 12). В своей книге он рассматривает много конкретных признаков, особенностей этого душевного строя, но когда говорит о нем в целом, то не может выразить это иначе, как повторением слова “душа”, ссылаясь на то, что все иные конкретные особенности есть всего-навсего лишь “внешние проявления” этого душевного строя. Он так и пишет: “Различные элементы: язык, учреждения, идеи, верования, искусство, литература, из которых образуется цивилизация, должны быть рассматриваемы как внешние проявления души создавших их людей. Но, смотря по эпохам и расам, важность этих элементов как выражения души какого-нибудь народа очень неодинакова” (там же, с. 66). Можно согласиться с последним утверждением, можно не соглашаться - дело вкуса: все равно Г.Лебон не дает аргументированного объяснения этой “неодинаковости”, - то ли это связано с какими-то проявлениями истории народов, то ли это особенность их души, загадочной, необъяснимой, воспринимаемой в лучшем случае чисто интуитивно (но тогда, правда, встает вопрос о качестве интуиции).

И все же в историзме Г.Лебону не откажешь, хотя этот историзм у него, если можно так выразиться, очень своеобразный, половинчатый. Лебон обращает внимание на то, что душа народа вовсе не остается всегда неизменной, а жизнь ее вечной. Он пишет, что по мере роста человеческой цивилизации - совершенствования технологии, развития и распространения просвещения и т.д. - меняются нравы людей, взаимоотношения между ними, отношение к окружающему миру, а значит, душа народа сама меняется. Как меняется, в какую сторону, по каким законам? Внятного ответа на эти вопросы Лебон не дает. Видимо, и не следует (не следовало бы) требовать и ожидать от него ответов. Достаточно того, что он поставил эти вопросы - перед общественной мыслью, перед последующими исследователями.

Его собственные попытки сформулировать ответы на эти вопросы нельзя признать всегда удачными. Лебона, в частности, смущает и даже возмущает вторжение в сознание людей и целых народов вредоносных, по его мнению, идей “равенства людей и рас”. Эти идеи вовсе не столь новы, как полагал Лебон, но они лишь ко времени жизни и научного творчества Лебона получили достаточно широкое распространение и ощутимое влияние и авторитет. Более того, они получили мощное научное обоснование благодаря возникновению научного пролетарского мировоззрения - в работах его родоначальников К.Маркса и Ф.Энгельса. Лебон не полемизирует с ними (возможно, потому, что не располагал сколь-либо убедительными аргументами для полемики против марксистской теории), но его буржуазное сознание понуждает его отвергать с порога всякую мысль о возможности какого-нибудь равенства людей и рас - равенства правящих классов, располагающих всеми благами цивилизации и просвещения с эксплуатируемым трудящимся большинством, лишенным этих благ, тем более мысль о равенстве белой расы, создавшей гигантские колониальные империи, с населением колоний, с представителями других, подчиненных и угнетенных рас. И он пытается по-своему истолковывать механизм неоспоримой, очевидной эволюции психологии масс, психологии народов, ставя во главу угла буржуазные ценностные ориентиры, то есть фактически отказываясь от позиции ученого, от позиции объективного исследователя реальности и тенденций ее развития. Вот как он излагает, например, вопрос о взаимоотношении старых и новых идей:

 Скачать реферат