Методика преподавания литературной сказки в средней школе

Внешний вид героини Погорельского, как и героини Гофмана, двойственен. Облик, в котором она предстаёт перед людьми, всего лишь личина, скрывающая её истинную сущность. Во время посещения Онуфрича старая тётка сбрасывает личину, и тут впервые в повествовании предстаёт её подлинный облик: "Губы её посинели, глаза налились кровью, нос начал громко стукаться о бороду". (Сравните с преобра

жением торговки яблоками у Гофмана: "… как вдруг бронзовое лицо искривилось и осклабилось в отвратительную улыбку и страшно засверкало лучами от металлических глаз".)

Явно перекликаются сцены кодовства в "Лафертовой маковнице" и в "Золотом горшке": в обоих произведениях обряды происходят ночью, в обоих случаях в обряде участвуют колдунья и юная девушка, одинакова и реакция Марьи и Вероники на колдовство - обе девушки, видя происходящее, падают в обморок, также схожи образы колдуний.

Ещё важнее сходство основных структурных принципов: у Погорельского, как и у Гофмана, повествование строится на постоянном переплетении сверхъестественного и реального. Это связано с общеромантической традицией. Двуплановость произведений писателей - романтиков порождена идеей двоемирия, лежащей в основе романтического мировоззрения. Но двоемирие двоемирию рознь.

Двоемирие в произведениях Гофмана - это столкновение возвышенного мира поэзии и пошлого мира житейской прозы, столкновение гения и обывателя. И если гении страдают, то во всем виноваты обыватели, чуждые возвышенному миру гения. Погорельский же в своих сочинениях пошел несколько иным путем, построив двоемирие в своей повести на столкновении рационального и иррационального начал (Онуфрич и его тетка-колдунья).

У Гофмана иррациональное неотделимо от реальности, оно является тайной стороной жизни. В то время как у Антония Погорельского "ирреальные силы вторгаются в житейскую повседневность откуда-то извне, как нечто ей постороннее и в общем даже чуждое; дело лишь в том, что бытовой мир способен временно подчиниться чуждой власти потустороннего начала".

Иррациональное в повести представляют колдунья, старуха, связавшаяся с темными силами, и её кот. Но одновременно старуха-колдунья является и олицетворением богатства, жизненного успеха, она должна обеспечить приданое Марьи. Рациональное же начало в произведениипредставляет Онуфрич, который в отличие от гофмановских реальных героев воплощает в себе не бытовую пошлость и приземленность, а некую житейскую правду, здравый смысл. Автор иронизирует над Онуфричем, видя его ограниченность, однако признает его житейскую трезвость и гуманное народное начало, благодаря которому и будут побеждены суеверия и предрассудки.

Художественное своеобразие повести заключается в использовании автором так называемой народной фантастики. Речь идёт о народных суевериях, предрассудках, чертах народной сказки и представлениях простого человека о добре и зле, которые и создают необыкновенный колорит повести.

Например, в повести несколько раз упоминается число "три" в связи с колдовством старухи. Первый раз - в рассказе о мести колдуньи полицейскому, написавшему на неё донос, - говорится, что она отомстила ему трижды:". скоро после того сын доносчика, резвый мальчик, бегая по двору, упал на гвоздь и выколол себе глаз; потом жена его нечаянно поскользнулась и вывихнула ногу; наконец, в довершение всех несчастий, лучшая корова их, не будучи прежде ничем больна, вдруг пала". Следует обратить внимание на последний способ мести: по народным поверьям, если начали без видимой причины гибнуть домашние животные, особенно коровы, значит, чем-то обидели, разозлили колдуна. Ведь корова в то время - кормилица, без которой большой семье не выжить.

В следующий раз магическое число "три" появляется в описании колдовского обряда: "Трижды три раза старуха обошла вокруг стола, продолжая таинственный напев свой, сопровождаемый мурлыканьем кота".

Старуха назначает Маше прийти к ней в полночь, что также символично, так как, по народным поверьям, именно в это время совершаются все колдовские обряды и тёмные силы вершат свои дела. "Наконец подошла она к домику и трепещущей рукой дотронулась до калитки. Вдали, на колокольне Никиты-мученика, ударило двенадцать часов".

Характерно то, как описывали очевидцы ночь смерти колдуньи: "Сильная буря, говорят, бушевала около хижины, тогда как везде погода стояла тихая; собаки из всего околотка собрались перед её окном и громко выли; мяуканье её кота было слышно издалека". Это описание полностью соответствует народным представлениям об обстановке смерти колдуна, которая всегда сопровождается бурей, неадекватным поведением животных и природными катаклизмами. Обращает на себя внимание, что после смерти колдуньи Ивановна "в свисте ветра находила сходство с голосом старухи".

После переезда семьи Онуфрича в дом тётки колдунья несколько раз является Ивановне и Маше, однако при произнесении молитвы или крестном знамении видение исчезает, что утверждает торжество христианской веры над тёмными силами:". кто-то легонько ударил её по плечу. Она оглянулась. за нею стояла покойница в том самом платье, в котором её похоронили!. Лицо её было сердито; она подняла руку и грозила ей пальцем. Ивановна в сильном ужасе вскричала. Ивановна заметила, что по мере того, как она вслушивалась в молитвы, вид покойницы становился бледнее, бледнее - и наконец совсем исчез".

Маше в эту же ночь тоже явилась бабушка, но не в том устрашающем виде, в каком виделась она Ивановне: "Лицо её было весело, и она умильно ей улыбалась. Маша перекрестилась - и тень пропала". Той же ночью Маша видит блуждающие огоньки у колодца и бабушку в сопровождении чёрного кота, которая манит её к себе. Эта сцена также отражает народные приметы, согласно которым блуждающие огоньки указывают место, где спрятан клад.

Сам характер фантастического в "Лефортовой маковнице" близок к фольклорному. Таинственное, фантастическое лишено здесь непосредственной власти над действительностью. Оно, как и всякое зло

(а именно зло в повести Погорельского является носителем фантастики), может лишь смущать и искушать человека, если им завладеют низменные страсти. Маша испытывает колебания: с одной стороны - мать, которая рисует ей картины беспечной, богатой жизни, с другой - отец, которому чужды любые мысли о сверхъестественном. Сама по себе Маша - натура светлая, и ей не свойственны корыстные помыслы, но влияние матери слишком велико - ведь она послушная дочь. Решающую роль в этой борьбе сыграла любовь, которую Маша начинает испытывать к молодому незнакомцу. Под влиянием сильного, первого в её жизни чувства Маша приходит к осознанию того, что богатство - не главное условие счастья. А тут ещё и совет доброй соседки: "Деньги не делают счастья!" "Маша внутренне очень согласна была с мнением соседки; ей также показалось, что лучше быть бедною и жить с любезным незнакомцем, нежели богатой и принадлежать Бог знает кому".