Становление исторического образования в университетах России во второй половине XVIII - первой половине XIX в

В первые десятилетия деятельности российских университетов к профессорским лекциям не предъявлялись высокие требования. Кроме пересказа сведений из научных трудов, предусматривалось знакомство студентов со специальной литературой. Количество специальных исследований и монографий, в области исторических наук, принадлежащих перу университетских профессоров, в этот период было не столь значительны

м, по сравнению со второй половиной XIX в. Это объяснялось тем, что деятельность профессоров в российских университетах в начале XIX столетия в первую очередь была направлена на распространение научных сведений в общедоступной форме широкой публике.

Принципиальной проблемой учебной жизни российских университетов в ранний период их существования явился вопрос о языке преподавания. Тем более, что для этого периода было характерно поручение чтения лекций по фундаментальным дисциплинам преподавателям иностранных языков. Так в Московском университете Ю.П. Ульрихс, читавший курс всеобщей истории, одно временно преподавал немецкий язык. В Харьковском университете профессор А.И. Дегуров одновременно преподавал французский язык и всемирную историю. В Петербургском университете кафедру истории возглавлял Э.В. Раупах, преподававший и немецкий язык.

Профессора иностранцы настаивали на использовании латинского и немецкого языков в преподавании. Связано это было с тем, что университетская наука в то время строилась на основе методических пособий, разработанных крупнейшими западноевропейскими учеными — Винкельманом, Нибуром, Гриммом, Шлегелем, Шеллингом и др.

Но для становления национального университета принципиально важным было использование в учебной практике русского языка. В связи с этим наиболее актуальной для русских университетов становилась подготовка собственных профессорско-преподавательских кадров. Несмотря на то, что практика приглашения иностранных специалистов во многом позволила решить проблему преподавания ряда наук в качестве университетских дисциплин в начале XIX в., она не отвечала национальным интересам страны в деле образования. Уже в 1815 г. Министерство народного просвещения постановило, чтобы на вакантные кафедры в российских университетах определялись преподаватели исключительно русского происхождения.

Как упоминалось ранее, вскоре после начала работы, первые российские университеты столкнулись с отсутствием специалистов по многим отраслям науки, в том числе и по истории. Собственных научных и педагогических кадров не всегда хватало для обеспечения учебного процесса. Зачастую одному профессору приходилось читать несколько курсов, иногда даже не связанных между собой. В качестве университетских преподавателей привлекались и учителя из гимназий. Кафедры истории из-за недостатка квалифицированных преподавателей первоначально нередко замещались разными людьми: это были и иностранцы, переселившиеся в Россию по политическим или финансовым соображениям; и собственные, наспех подготовленные преподаватели - " . историки столь же неопределенного профиля, как и их иностранные коллеги, но еще менее знающие и образованные; и, наконец, вовсе случайные люди - чиновники или литераторы, не имевшие ничего общего с наукой". Зачастую лекции таких преподавателей оказывались поверхностными обзорами событий, лишенными научного содержания, или переложениями каких-нибудь общих трудов.

Деятельность талантливых преподавателей на раннем этапе существования российских университетов способствовала формированию подлинного интереса к наукам и научным занятиям. Общие лекционные курсы исторического содержания по преимуществу были достоянием профессоров.

Следует отметить, что в первой четверти XIX столетия в университетах России на отделении словесности научные интересы профессоров не всегда совпадали с профилем занимаемых ими кафедр. Во многом это было связано с недостаточным развитием методики преподавания ряда гуманитарных дисциплин и отсутствием специалистов в этих областях наук. Сама история в этот период только начинала оформляться как самостоятельная научная дисциплина в российских университетах, постепенно трансформируясь от описательности к научности.

Сказалось и несовершенство преподавания некоторых предметов гуманитарного профиля. Кроме того, вскоре после принятия устава 1804 г. выяснилось несовпадение факультетской структуры с программой университетских курсов. Из-за нехватки профессоров и недостаточной дифференцированности исторической науки того времени, профессора всеобщей истории нередко читали лекции и по истории России. И, наоборот, были случаи, когда кафедры всеобщей истории замещались людьми, предметом занятий которых являлась русская история.

Так, в Московском университете кафедру истории, статистики и географии Российской империи возглавлял И.А. Гейм, больше известный своим русско-немецким словарем; при этом он преподавал две последние дисциплины. Однако лекции по отечественной истории читал то Н.Е. Черепанов - профессор кафедры всемирной статистики, истории и географии, то М.Т. Каченовский, занявший в 1811 г. кафедру археологии и изящных искусств. И только в 1821 г. М.Т. Каченовский возглавил кафедру истории, статистики и географии Российской империи, которую занимал до принятия нового университетского устава 1835 г.

Именно М.Т. Каченовский способствовал выделению исторических знаний в самостоятельную дисциплину и заложил основы университетской исторической науки на фоне риторики и описательности, царивших в преподавании в это время. Его критический подход к изучению истории постепенно завоевывал симпатии студенческой аудитории. Основные исторические труды ученого в виде отдельных статей и критических рецензий были опубликованы в журнале "Вестник Европы", который он сам возглавлял с 1805 г. по 1830 г.

В своих работах и лекциях Каченовский выступил с критикой исторической концепции Н.М. Карамзина, требуя относиться к истории как к науке, а не как к нравоучительному повествованию. При этом ученым подчеркивалась необходимость проверки подлинности источников, в частности, летописных сведений, до этого считавшимися бесспорными фактами. Таким образом, уже в начале преподавания российской истории наметился историко-критический метод, положенный М.Т. Каченовским в основу своей научной деятельности.

Ученый открыто заявлял о своем намерении опровергать мнения таких крупных авторитетов как В.Н. Татищев, А.Х. Шлецер, Н.М. Карамзин и др. Что, по его мнению, имело особое значение для университетской исторической науки, поскольку "продолжать сеять плевелы лжи перед юношеством, алчущим живительной пищи исторических знаний, было бы стыдно и грешно преподавателю". В этом смысле он впервые поставил вопрос об особой ответственности профессоров истории.

Подчеркивая необходимость дальнейшего развития исторической науки и создания новой фундаментальной истории, М.Т. Каченовский заложил основы критического направления в преподавании русской истории и сформулировал общие постулаты "скептической школы". Сам ученый ограничился критическим анализом ряда источников без их комплексного изучения . Но следующие поколения историков в Московском университете стали активно применять "критический метод", позволяющий привлечь фольклорные, этнографические материалы, источники по социально-экономической истории, и путем сравнительно-исторического сопоставления устанавливали степень достоверности сведений, содержащихся в источниках по истории Древней Руси.