Развитие методологии системного подхода в отечественной педагогике

Управление такой системой, прежде всего, по мнению автора, предполагает диагностичное задание целей. То есть, исходные понятия, которыми обозначается цель, должны быть точно определены, измеримы и соотносимы с определенной шкалой (35, 45). Тогда на выходе можно соотнести цели и результаты и делать вывод об эффективности функционирования в зависимости от величины расхождения заявленных целей и

полученных результатов.

Из диагностично заданных целей формируется модель выпускника педагогической системы. Отмечая, что наука слишком мало знает еще о личности человека, В.П.Беспалько предлагает экспертным путем вывести какие-либо стандарты, которые можно будет использовать для диагностичной постановки целей и уточнять по мере развития науки (35, 49). В качестве исходной модели для декомпозиции целей педагогического процесса автор предлагает модель логической структуры личности, в которой личность в соответствии с кибернетическими правилами декомпозирована на стороны, стороны – на свойства, свойства – на диагностируемые качества, а для диагностируемых качеств должны быть определены критерии сформированности (35, 17). Кроме того, предлагалась еще и вертикальная декомпозиция целей – так называемое «дерево целей», по целям иерархических уровней системы – ее подсистем.

Ю.К.Лазичная, применяя метод декомпозиции к целям нравственного воспитания, для преодоления неконкретности понятий и критериев нравственного воспитания предложила выделить 12 этических понятий, овладение которыми, по мнению исследователя, и будет результатом нравственного воспитания (202; 203). Сами понятия были взяты автором из «Примерной программы воспитания учащихся 8-летней и средней школы» (264), а их содержание определено с помощью этического словаря. Для повышения диагностичности задания цели в каждом понятии было выделено по пять признаков. Например, в понятии «принципиальность» автором выделены признаки: твердость убеждений, готовность действовать в соответствии со своими убеждениями; готовность отстаивать их; высокая требовательность к себе и другим; полное отсутствие упрямства (203; 30).

На каждом уроке в контексте изучения программных тем предполагалось раскрывать по одному признаку понятия. Осуществление «скрытого влияния» по каждому понятию складывается из троекратного раскрытия всех пяти признаков понятия. Таким образом, на «единый комплекс влияния» по каждому понятию требуется пятнадцать уроков и два урока для итогового (по содержанию понятия) изложения, то есть за семнадцать уроков у ребенка, по мнению Ю.К.Лазичной, гарантированно формируется твердое знание содержания одной нравственной категории. По мнению автора, непосредственное внедрение в педагогическую практику теоретической модели педагогического объекта (нравственного воспитания), построенной исключительно кибернетическими методами, совершенно правомерно (выделено мной – А.К.).

Приведенные примеры являются образцами типичного использования методов кибернетики в системных исследованиях педагогических объектов, наглядно демонстрирующими и процедуры применения этих методов, и те ограничения, которые накладывают данные методы на педагогическое исследование.

Широкое распространение кибернетических методов давало огромный эмпирический материал для методологической рефлексии – как философской, так и педагогической. Первые условия использования этих методов в педагогике были определены еще в конце 60-х годов и были связаны с необходимостью их методологического истолкования «на основе диалектического материализма, являющегося всеобщей методологией науки. На этой основе методологическая экспансия кибернетики и математики в области педагогических явлений должна быть расценена положительно» (126, 5).

Дальнейшее осмысление опыта использования кибернетических средств в различных науках позволило конструктивно оценивать возможности и пределы «кибернетизации». Философ Н.Т.Абрамова, анализируя роль кибернетики в теоретизации научного познания, отмечала: «приходится, однако, признать, что все те теоретические образования, которые построены в гуманитарных и негуманитарных областях [на основе кибернетики], оказываются неспецифическими для этих областей.… Поэтому можно говорить, что в подобных случаях не создается своеобразное концептуальное содержание» (1, 85).

Обнаружение аналогии систем различной природы с информационными системами и выводы, делаемые на основе кибернетического изоморфизма систем, оказываются одинаковыми в любом исследовании: «поскольку экстраполируемые научные утверждения известны заранее, постольку в некотором смысле предопределен класс формирующихся на этой основе новых моделей и гипотез» (1, 85).

Основное познавательное ограничение, по мнению Н.Т.Абрамовой, накладывается направленностью кибернетических методов на изучение информационно-управленческих структур, аналогичных для большинства качественно различных объектов, все иные стороны сложных самоуправляемых систем не могут быть «схвачены» этими идеями. Между тем именно специфические закономерности как раз и составляют специальное знание об этих объектах. «Эти специфические законы оказываются неопределенными и непредсказуемыми с точки зрения кибернетики, здесь действуют иные, свойственные каждой сфере закономерности, для познания которых имеются специфические приемы» (1, 85). Поэтому получаемое кибернетическое изображение объекта можно рассматривать лишь как одну из стадий процесса построения его теории.

Выводы философа 70-х годов подтверждаются современными исследователями. Так, Н.М.Комарова, исследуя историю кибернетической педагогики, отмечает, что она разрабатывалась прежде всего как средство достижения большей строгости и точности в описании и анализе педагогических явлений. «Этот результат отчасти был достигнут, но теоретическая работа нередко была связана с подменой категориального аппарата педагогики аппаратом кибернетики, что имело негативные последствия для реального взаимодействия соответствующих теорий и теоретиков» (162, 6).

Анализируя процессы снижения интереса к кибернетическим методам в педагогике, автор обнаруживает три причины этого явления:

разочарование в эвристическом потенциале кибернетической педагогики вследствие резкого несоответствия надежд, возлагавшихся на ее средства, и реальных результатов их использования;

противоречие (по мнению автора кажущееся, по нашему мнению объективное – А.К) между «технократизмом» кибернетического подхода и гуманитарной парадигмы образования, идеями гуманной педагогики;

возникновение в 70-х годах синергетического направления в науке, делавшего акцент, в отличие от кибернетики, на процессы саморазвития и самоорганизации, а не на жестком и детерминированном управлении (162, 8).

Таким образом, главными условиями продуктивного использования кибернетических методов в системных исследованиях педагогических объектов можно считать:

понимание того, что полученное «кибернетическое изображение» педагогического объекта – лишь один его «срез», отражающий информационно-управленческие связи и не отражающий все иные, не менее, а в плане специфики объекта, и более важные связи;