Дети и подростки с аутизмом

Другая опасность, которая становится актуальной в более стар­шем возрасте —стремление к поездкам, путешествиям на транс­порте, к бродяжничеству, то есть поведение, связанное с непре­одолимым стремлением окунуться в поток сенсорных ощущений, с одной стороны, и испытать остроту возможной опасности — с другой. Наиболее действенным для смягчения этой тенденции является нахождение социально приемлем

ых форм ее реализации: организация походов, туристических поездок; полезно также со­вместно с ребенком разрабатывать и испытывать наиболее удоб­ные и интересные транспортные маршруты.

Ребенок четвертой группы наиболее осторожен, тормозим. Однако в ситуации активного эмоционального тонизирования и он может чрезмерно возбудиться, потерять чувство края. В ран­нем возрасте у него, как и у ребенка второй группы, может воз­никнуть физическая самоагрессия, но причина ее, как правило,

другая—серьезная обида, неудача, понимание собственной неус­пешности.

В более старшем возрасте подобные переживания ребенка обычно порождают вербальную самоагрессию, которая мучитель­на для ребенка и его близких, но реально менее опасна. Однако возникают другие проблемы, которые отражают его неадаптированность в среде сверстников и могут стать причиной достаточ­но опасных поступков. Это, с одной стороны, крайняя доверчи­вость, социальная наивность такого ребенка, когда он не понима­ет, что над ним издеваются, и может сделать какой-то неразумный поступок, потому что его об этом попросили. С другой стороны, формирование у такого ребенка стремления к преодолению стра­хов, самого механизма экспансии (О.С. Никольская, 2000), появ­ление которого как раз и является признаком продуктивности коррекционной работы, и создает основу для дальнейшего раз­вития, может сопровождаться желанием перепроверить, испытать свои возможности в реально опасной ситуации. Поэтому здесь нужна постоянная профилактическая работа по обучению наибо­лее правильным способам поведения в различных ситуациях, по формированию адекватной самооценки, рационального контро­ля, позволяющего найти разумные пути отступления от непрео­долимого препятствия.

Страхи

Страх не может быть оценен однозначно как отрицательный симптом. Если он препятствует адаптации ребенка к окружению, порождает неадекватное поведение, является тормозом в разви­тии, то это — патологический способ реагирования, требующий коррекции. Если же проявления страха возникают у ребенка, не имевшего до этого чувства края, не реагировавшего на боль, на уход матери, то это, несомненно, является прогностически бла­гоприятным признаком развития, свидетельствующим о большей возможности осознания ребенком происходящего вокруг, боль­шей его включенности в окружающее. Как и остальные поведен­ческие проблемы, страхи и тревога у аутичных детей проявляются с различной интенсивностью в разных группах — от еле уловимых тенденций до преобладающего компонента в состоянии ребенка.

В поведении детей первой группы иногда достаточно трудно распознать признаки испуга. Часто родители таких детей уверены, что они вообще ничего не боятся, не видят, не понимают реальной опасности. Это верно в том смысле, что они не допус­кают до себя переживания страха, реагируя уходом на любое воз­действие большой интенсивности. Поэтому чаще всего мы видим такого ребенка со спокойным, иногда лукавым, гармоничным выражением лица, со свободной, грациозной пластикой. Одна­ко следует помнить, что сенсорное поле в связи с повышенной чувствительностью такого ребенка заряжено для него преимуще­ственно отрицательно, и он передвигается в окружающем про­странстве, не столько стремясь получить положительные впечат­ления, сколько избегая отрицательных. Такой ребенок бродит по комнате, как бы отшатываясь на ходу то от одного, то от другого предмета, ни на чем долго не задерживаясь. Некоторые внешние проявления дискомфорта, возникающие в результате вынужден­ной задержки его свободной миграции, могут выражаться в уси­лении и большей напряженности вокализаций, в появлении дви­гательных стереотипии.

Ребенок второй группы практически постоянно пребывает в состоянии страха. Это отражается на его внешнем облике: напря­женной моторике, застывшей мимике лица (часто искаженного гримасой ужаса, отчаяния), крике. В поведении это состояние проявляется в обилии ожесточенных двигательных разрядов; сте­реотипных выкриках, пении, стучании; в негативизме, физичес­кой агрессии и самоагрессии либо же в застывании, замирании с последующим аффективным взрывом.

На том уровне аффективного реагирования, который досту­пен такому ребенку, он может испытывать как генерализованную тревогу, так и определенные локальные страхи. Источником пер­вой является не какая-то определенная ситуация, не конкретный объект или его свойство, а нарушение привычного порядка суще­ствования, изменение деталей окружающего, способа поведения близкого человека. Как мы знаем, реакция такого ребенка на ломку жизненного стереотипа наиболее острая, вплоть до физи­ческой самоагрессии. Генерализованная тревога может возрастать при попытках активного вмешательства в занятия ребенка, при смене обстановки. Показателем этого служит усиление заглуша­ющей аутостимуляции.

Часть локальных страхов порождается отдельными признака­ми ситуации, предмета или человека, которые слишком интен­сивны для ребенка по своим сенсорным характеристикам. Очень громкий звук (компрессора, пылесоса, урчашей трубы в ванне, льющейся воды в туалете, скрипа качелей, резкого голоса и т.д.), так же как и слишком насыщенный цвет, может стать причиной целого набора страхов (желтого дверного крючка, красных ягод, черной розетки на стене). Часто воздействие слишком интенсивно для ребенка не своими объективными физическими параметра­ми, а в связи с его повышенной чувствительностью к определен­ной сенсорной модальности, например тактильной. Так может возникнуть особая брезгливость: страх липкого пластилина, соч­ных ягод, попадания еды на подбородок, капли воды на руку. Локальные страхи могут вызываться утрированно воспринимае­мыми признаками опасности, например резким движением, осо­бенно навстречу (отсюда частый страх птиц, насекомых), ограни­чением пространства (страх лифта, тесноты в транспорте, в мага­зине), нарушением поверхности (страх вентиляционных решеток, дырки на колготах), острым предметом (страх вилки, ножниц); они могут быть связаны с обездвиживанием (страх одевания, а во многом и стрижки волос), с накрыванием лица (страх мытья го­ловы, натягивания свитера через голову). Общей чертой этих кон­кретных страхов является их жесткая фиксация — они остаются актуальными на протяжении многих лет. При этом их сила мо­жет не угасать со временем: ребенок, попав в ситуацию, анало­гичную той, в которой он когда-то испугался, или увидев однажды испугавший его объект, снова переживает страх в полной мере.

Мы не всегда способны определить конкретную причину стра­ха, но замечаем, что ребенок встревожен или испуган. У детей второй группы реакция страха крайне дезорганизует поведение, затрудняет возможность контакта с ними, ограничивает их взаи­модействие с окружающим миром. Поэтому необходимо, с одной стороны, соблюдать условия, максимально обеспечивающие сни­жение уровня генерализованной тревоги и профилактику возник­новения новых страхов, с другой — осторожно работать с нейт­рализацией уже нажитых в большом количестве страхов. Рассмот­рим подробнее оба направления работы.