Дети и подростки с аутизмом

Крайне осторожно следует обращаться с настойчивым стрем­лением ребенка спровоцировать своими действиями отрицатель­ную эмоциональную реакцию взрослого (негодование, крик): рас­сыпать крупу, разлить воду, замазать обои, написать в чужую кровать, произнести неприличное слово и т. п. Если ребенок до­стигает желаемого эффекта, он получает нужное острое ощуще­ние, и эти действия прочно закрепляются.

Таким образом, роди­тели не устраняют их, а, напротив, постоянно подкрепляют своей реакцией и тем самым усиливают. В такой ситуации единствен­но правильным для взрослого является сдерживание своей непос­редственной аффективной реакции на «провокационное» пове­дение ребенка. Но это не значит, что мы делаем вид, что ничего не произошло, акцент делается на устранение неприятных послед­ствий, в которые активно вовлекается и сам ребенок (надо убрать, вытереть и т. п.).

Особенно много страданий близким ребенка доставляют уже упоминавшиеся проявления сексуальных влечений, часто направ­ленных на мать. Более всего они проявляются в напряженной для ребенка ситуации, при повышенном внимании к нему окружаю­щих, при обсуждении при нем проблем его асоциального пове­дения, а также при возросшей тревоге и беспокойстве матери. Пытаясь восстановить вместе с родителями историю возникно­вения извращенных стремлений ребенка, мы нередко обнаружи­ваем, что в их основе лежит страх. В ряде случаев можно наблю­дать, что именно после попыток мамы осуществить насильственную организацию его поведения (шлепка, резкого окрика, угро­зы) ребенок может броситься к ней, рвать на ней волосы, одеж­ду, требовать обнажиться. В подобных ситуациях недостаточно простого игнорирования неправильного поведения: оно хотя и не подкрепляет последнее, но и не снижает напряжения ребенка, не дает ему возможности справиться с дискомфортом. Необходимо проанализировать, какие ситуации взаимодействия близких с ребенком наиболее напряженны и почему. Возможно, требования, предъявляемые к нему родителями, не соответствуют его реаль­ным возможностям.

Менее грубые пристрастия ребенка мы пытаемся использо­вать. Часто они представляют собой тот единственный канал, через который можно установить контакт с ребенком, а затем и продолжительное время удерживать его в общем со взрослым занятии или в разговоре. Мы не можем упускать ни малейшей возможности связать его внутренние ощущения с внешним ми­ром и стараемся постепенно преобразовывать примитивную аутостимуляционную активность в осмысленную игру, в исследова­ние окружающего. Конечно, из того набора особых пристрастий, которые демонстрирует ребенок, мы должны выбирать наименее его захватывающие. Невозможно пытаться что-то добавить, вне­сти какой-то дополнительный смысл во влечения, связанные с особыми, слишком сильными для ребенка телесными ощущени­ями; также невозможно «подключиться» к самым значимым для него впечатлениям, которые он активно ищет, а получив, мгно­венно пресыщается и реагирует агрессией. Например, так проис­ходит, когда ребенок навязчиво просит что-то определенное на­рисовать, вырезать — и сразу же выбрасывает, разрывает желан­ную вещь, или когда он без конца умоляет взрослого свистнуть, а услышав свист, моментально бьет его или себя по губам.

Степень погруженности в свои ощущения, захваченности объектом, переживанием какой-либо ситуации индивидуальна для каждого ребенка. Более того, одни и те же манипуляции, фанта­зии могут в большей или меньшей степени поглощать его в за­висимости от состояния и от комфортности той ситуации, в ко­торой мы пытаемся устанавливать с ним взаимодействие. Одна­ко всегда можно найти возможность «подключиться» и попытать­ся с помощью эмоционального комментирования придать новый смысл тому, на что он в данную минуту смотрит, или тому, что он сейчас делает, о чем говорит. Этот новый смысл должен быть все же отчасти знаком ребенку, чем-то ему близок. Например, влечение к размазыванию красок может быть превращено в вос­поминание о летней поездке на море или о коврике, который лежит около его кроватки, или о грядках, которые он помогал поливать бабушке на даче.

Агрессия

Агрессивные тенденции, так же как и страхи, не должны рас­цениваться как однозначно отрицательные. Они могут отражать разлаженность поведения ребенка, его расторможенность, прояв­ляться в форме влечений, выполнять функцию зашиты от непе­реносимых воздействий, исходящих от окружения, но могут сви­детельствовать и о положительном росте активности ребенка, представляя собой спонтанные попытки преодоления страха, вы­хода на контакт. В каждом из этих случаев требуется свой коррекционный подход.

У детей первой группы единственно возможная форма про­явления агрессии — самоагрессия. Чаще всего она выражается в импульсивном кусании собственной руки (у многих детей на за­пястье образуется характерная мозоль). Причиной самоагрессии в данном случае являются слишком настойчивые попытки взрос­лого наладить взаимодействие с таким ребенком, втянуть его в какую-либо целенаправленную деятельность без учета его повы­шенной пресыщаемости. При возникновении самоагрессии нужно прежде всего уменьшить интенсивность попыток произвольной организации ребенка.

Вместе с тем необходимо постараться объяснить ребенку си­туацию взаимодействия с ним как неопасную, подчеркнуть свою заинтересованность в контакте. Иногда аутичный ребенок первой группы может попытаться снять напряженность ситуации, при­бегая к наиболее примитивным способам аутостимуляции (рас­качиванию, постукиванию, интонированию), которые, однако, недостаточно развиты у таких детей. Способы эти, безусловно, патологичны, но являются показателем положительной динами­ки состояния ребенка, так как говорят о его активизации и об усложнении способов адаптации к окружающему миру. В такой экстремальной ситуации следует пытаться обучать ребенка и бо­лее сложным формам протеста: стукнуть по столу, крикнуть, от­толкнуть руку взрослого, бросить игрушку.

В поведении детей второй группы преобладают активное от­вержение и заглушение окружающего, в рамках которых и рас­цветают проявления физической аутостимуляции и агрессивных разрядов, направленных на объекты окружения, на других людей и на самих себя. Рассмотрим эти варианты.

Самоагрессия

Проявления самоагрессии встречаются у ребенка второй группы достаточно часто. Они возникают при ломке привычного жизнен­ного стереотипа — единственно возможного для него условия существования: например, при изменении привычной обстановки в комнате, смене педагога, запрещении обычно дозволенного действия и т. д. Внешне самоагрессия обретает форму характер­ных для ребенка разрядов аутостимуляции, доведенных до силь­ных болезненных ощущений. Например, увеличивая амплитуду раскачиваний, он с силой ударяется головой об стену. Самоагрес­сия здесь вырастает из защитной (заглушающей внешние отри­цательные воздействия) аутостимуляции в тех случаях, когда дис­комфорт настолько силен для ребенка, что обычная доза аутостимуляционных приемов не может его нейтрализовать.