Дети и подростки с аутизмом

С раннего возраста ребенок этой группы проявляет особую чувствительность к сенсорным параметрам окружающего мира. Очень часто уже до года наблюдается повышенное внимание к цвету, форме, фактуре окружающих предметов. Подобная тон­кость восприятия поначалу может порождать у близких ребенка иллюзию его хорошего интеллектуального развития. Так, роди­тели часто рассказывали нам, как ребенок сам заме

чательно рас­кладывает по цвету кубики, колечки от пирамидок, карандаши, хотя его вроде бы и не учили этому специально; хорошо запоми­нает и показывает буквы, цифры, страны на карте мира; демон­стрирует прекрасную музыкальную память, воспроизводя доста­точно сложные ритмы и мелодии (такое пение, точнее интони­рование, возможно у ребенка еще до года); прекрасно запоминает стихи и протестует при замене в них какого-либо слова. Не дос­тигнув двух лет, такие дети по каким-то признакам могут безо­шибочно достать с полки любимую книжку, прекрасно ориенти­руются в кнопках телевизора и т. д. Чувство формы порой выра­жено у них до такой степени, что двухлетний ребенок может, например, выделять в обычных, окружающих его предметах скры­тую в них форму шара; везде, даже на ткани маминого платья, видеть геометрические фигуры; повсюду, вплоть до стебля оду­ванчика, отыскивать интересующие его «трубочки».

Вместе с тем такая чувствительность к сенсорным ощущени­ям уже в раннем возрасте порождает у детей второй группы достаточно сложные и разнообразные формы аутостимуляции. Са­мые ранние из них, которые родители замечают еще на первом году жизни,— раскачивания, прыжки и потряхивание ручками перед глазами. Затем постепенно нарастает особое сосредоточе­ние на ощущениях от напряжения отдельных мышц, застывание в характерной позе вниз головой. Одновременно начинает при­влекать скрипение зубами, онанизм, игра с языком, со слюной, облизывание, обнюхивание предметов; ребенок занимается поис­ком определенных тактильных ощущений от поверхности ладо­ни, от фактуры бумаги, ткани, перебирания или расслаивания волокон, сжимания целлофановых пакетов, верчения колесиков, крышек, блюдец.

Для определенного периода нормального развития младенца (до 8—9 месяцев) характерны многократные однообразные мани­пуляции с предметами, как бы провоцируемые их сенсорными свойствами,— прежде всего трясение и стучание. Это так назы­ваемые циркулярные реакции, направленные на повторение не­когда полученного сенсорного эффекта, с помощью которых мла­денец начинает активное исследование окружающего мира. Еще до года они закономерно сменяются более сложными формами обследования, в которых уже учитываются функциональные свой­ства игрушек, других предметов. Аутичный же ребенок второй группы настолько захвачен определенными сенсорными ощуще­ниями, что его циркулярные реакции фиксируются: он, напри­мер, не пытается возить, нагружать машинку, а продолжает на протяжении ряда лет вращать колеса или держать заведенную игрушку в руках; не строит башенку из кубиков, а стереотипно раскладывает их в однообразный горизонтальный ряд.

С такой же силой, как и положительное, фиксируется таким ребенком полученное однажды отрицательное впечатление. По­этому окружающий его мир окрашен в очень контрастные тона. Крайне легко возникают уже в раннем возрасте и остаются ак­туальными на протяжении ряда лет многочисленные страхи. Они порождаются прежде всего раздражителями, связанными с ин­стинктивным ощущением угрозы (вызванным, например, каким-то резким движением в направлении ребенка, застреванием его головы или фиксацией туловища при одевании, чувством боли, неожиданным «обрывом» в пространстве: ступенькой лестницы, отверстием люка и т. п.), так что сама реакция испуга вполне естественна. Необычной здесь является острота этой реакции и ее непреодолимость. Так, если мальчик еще в младенчестве ис­пугался неожиданно взлетевших из-под коляски птиц, то этот страх фиксируется на долгие годы.

Особая чувствительность таких детей к сенсорной стимуляции является причиной того, что страхи могут вызываться как раздра­жителями повышенной интенсивности— громким звуком (урча­нием труб, стуком отбойного молотка), ярким цветом, так и не­приятными стимулами, хотя и небольшой интенсивности, но той разновидности (например, тактильными), к которой чувствитель­ность особенно высока. Можно представить, насколько в таких условиях дискомфортны обычные процедуры ухода за маленьким ребенком. Нередко рано возникают и прочно фиксируются страхи горшка, мытья головы, стрижки ногтей, волос и т. п.

Но самое страшное для ребенка — это нарушение общего жиз­ненного стереотипа. Это может быть переезд на дачу, перестанов­ка мебели в квартире, выход мамы на работу, госпитализация по каким-либо соматическим показателям, помещение в ясли. В подобных случаях могут наблюдаться расстройства сна, потеря навыков, регресс речи, усиление заглушающей переживания аутостимуляции, появление самоагрессии (ребенок может бить себя по голове, стучать головой о стену и т. п.).

Пока ребенок находится под постоянной опекой мамы, под­держивающей сложившийся набор возможных для него способов взаимодействия, знающей его привязанности и страхи, понима­ющей его желания, он в достаточной степени огражден от дес­табилизации. Поведение его в основном предсказуемо, и, подобно тому, как всякая мать понимает, когда надо подставить горшок еще не просящемуся на него малышу, так и мать такого особого ребенка умеет предотвращать его возможные аффективные сры­вы. Поэтому не случайно родные обычно не жалуются на пробле­мы домашнего поведения, сложности возникают, когда ребенок попадает в менее стабильные и более сложные ситуации. Часто­та последних на втором году жизни малыша неизбежно возрас­тает—выход в гости, поездка на транспорте, столкновение с дру­гими детьми на детской площадке и т. д. В памяти ребенка прочно фиксируется весь его отрицательный опыт, при этом нарастают, с одной стороны, тормозимость и тревожность, с другой — нега­тивизм.

Таким образом, к 2—3 годам ребенок все больше капсулируется внутри своего ограниченного набора стереотипов взаимодействия с окружением и отгораживается от внешнего мира набором аутостимуляционных действий.

Третья группа. По воспоминаниям родителей, у детей этой группы на первом году жизни также достаточно очевидно прояв­лялась сенсорная ранимость. У них часто отмечался выраженный диатез, склонность к аллергическим реакциям. В первые месяцы жизни ребенок мог быть плаксивым, беспокойным, трудно засы­пал, его нелегко было успокоить. Он чувствовал себя дискомфор­тно и на руках у матери крутился или был очень напряжен («как столбик»). Часто отмечался повышенный мышечный тонус. По­рывистость, резкость движений, двигательное беспокойство тако­го ребенка могло сочетаться с отсутствием «чувства края». Напри­мер, одна мама рассказывала, что малыша приходился обязатель­но привязывать к коляске, иначе он свешивался и вываливался. Вместе с тем такие дети пугливы. Поэтому их легче успокоить постороннему человеку, чем кому-то из близких. Например, мама никак не могла унять плачущего младенца после приема в детс­кой поликлинике, но это удалось проходившей мимо медсестре.