Образование в социально-территориальных системах

Переустройство Мира в направлении его устойчивого существования и развития не в ущерб природе и обществу только на основе приоритета экономического фактора, по мнению целого ряда мыслителей, в принципе невозможно. К примеру, русский писатель Д.Л. Андреев в «Розе мира» утверждает: «Один из передаточных механизмов между народоводительствующими иерархиями и исторической действительностью – экономи

ку – провозгласили верховным вершителем исторических судеб. Была ли ложь осознанной? По-видимому, нет, хотя основатель доктрины к концу жизни додумался, кажется, до того, что механизм этот движется кем-то. Но это новое понимание потребовало бы для своего включения в доктрину столь значительной ломки всего сооружения, что основатель предпочёл промолчать о своём открытии, … никаких намёков на это открытие в принадлежащих ему документах не осталось. … Борьба между демоническим и провиденциальным развернулась и внутри этого учения, даже в уме и душе самого основателя, а позднее – между различными его истолкователями и последователями. … эта борьба продолжалась и в сознании того лица, которое в России стало на рубеже ХХ века вождём этого движения».

Д.Л. Андреев видел школу и образование в качестве главных рычагов преобразования Мира, которые способны как утвердить в обществе тиранию, так и воспитать «человека облагороженного образа». Вот как он об этом пишет: «Исторический опыт великих диктатур, с необыкновенной энергией и планомерностью охватывающих население громадных стран единой, строго продуманной системой воспитания и образования, неопровержимо доказал, какой силы рычаг заключён в этом пути воздействия на психику поколений. Поколения формировались всё ближе к тому, что представлялось желательным для власть придержащих. Нацистская Германия, например, ухитрилась добиться своего даже на глазах одного поколения. Ясное дело, ничего, кроме гнева и омерзения, не могут вызвать в нас её идеалы. Не только идеалы – даже методика её должна быть отринута нами почти полностью. Но рычаг, ею открытый, должен быть взят нами в руки и крепко сжат».

Далее писатель оптимистически подчёркивает роль образования в переустройстве Мира: «Приближается век побед широкого духовного просвещения, решающих завоеваний новой, теперь ещё едва намечаемой педагогики. Если бы хоть несколько десятков школ были представлены в её распоряжение, в них формировалось бы поколение, способное к выполнению долга не по принуждению, а по доброй воле; не из страха, а из творческого импульса и любви».

Зная, что сознание людей способно к изменению, и что главным рычагом для этого может быть соответствующая образовательная система, шеф ЦРУ А. Даллес почти сразу после окончания Второй мировой войны предложил доктрину не военного, а социально-психологического разрушения всего того, что связано с СССР и Россией. «Мы, ‑ говорил он, ‑ незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности поверить… Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания». К сожалению, в современной России многое происходит по плану Даллеса. И это не случайно, а по причине целенаправленной работы, проводимой специалистами из-за океана. Ясно, что у абсолютного большинства россиян это тоже не может вызывать ничего, «кроме гнева и омерзения», но это ещё одно свидетельство могущества образовательных институтов.

Наступает время, когда социальное образование должно существенно повлиять на дальнейшие судьбы человечества. Способно ли оно эту миссию выполнить? Каким для этого должно стать социальное образование? Как должно измениться отношение к социальному образованию тех, кто уполномочен обществом принимать судьбоносные решения? Время требует ответов на эти вопросы.

Ответ на первый вопрос и частично на последующие, в общем виде, даёт тот же Д.Л. Андреев. Вторит ему современник, доктор культурологии из Санкт-Питербурга А.С. Запесоцкий, который буквально в наши дни пишет, что «в настоящее время геополитический потенциал образования не только не используется в полной мере, но и не осмысливается в соответствии с масштабом проблем. Да и политика государства в данной области свидетельствует о том, что власть не понимает подлинной роли образования, не осознаёт, что без человека, его образованности, интеллекта экономическое благополучие общества невозможно (да и бессмысленно)». Не хотят понимать подлинной роли социального образования и многие депутаты современной Государственной Думы, и Правительство России, которые не спешат выполнять на деле ими же принятый Закон Российской Федерации «Об образовании», особенно в части его финансового обеспечения и социальных гарантий педагогическим работникам. Более того, из названного Закона, изначально имевшего достаточно гуманитарную направленность, последующими поправками, принятыми Государственной Думой и Правительством Российской Федерации в 2004 году, выхолощена его гуманная сущность. О таком отношении государства к образованию ещё ранее страстно говорил в своём выступлении 6 декабря 2002 года на VII съезде Союза ректоров России заместитель Председателя Комитета Государственной Думы по образованию и науке, доктор философских наук О.Н. Смолин: «Плохо понимаю логику тех, кто сам получил, как правило, бесплатное образование, но, попав в финансовые органы, стремится отобрать деньги у своих бывших alma mater».

Примером организации решающего влияния социального образования на укрепление соответствующей идеологии в обществе может служить и коммунистическая педагогика. Оценивая её успехи, известный современный психолог А.Г.Асмолов в «Психоаналитических заметках чиновника» пишет: «Детские книги, буквари, учебники в обществе безвыборного массового образования доставали каждого ребёнка от Москвы до самых до окраин, щедро снабжая его ответами на незаданные вопросы. И после этого кто-то осмеливается пренебрежительно упрекнуть коммунистическую педагогику в неэффективности?

Наивные люди. В деле выплавки сознания эта педагогика – подлинно впереди планеты всей: догнала и … перегнала и США, и Францию. Вот уж действительно не ценим то, чем владеем. О сопромате всепроникающей коммунистической педагогики ещё не раз вспомнят наши подвижники экономических и социальных реформ…

Политическая слепота самых различных партий, напоминающих спринтеров с коротким дыханием, поистине не знает границ. Как можно не понимать, что образование, сознание определяют всё наше бытие, кроят наши души?».

Из приведённых выше воззрений на образование можно сделать вывод о том, что своей способностью и силой «воздействия на психику поколений» оно может достигать различных результатов. По этому поводу Дж. Каунтс справедливо утверждал, что «мы должны отбросить наивную веру в то, что школа автоматически освобождает ум и служит делу человеческого прогресса. Фактически мы знаем, что она может служить любому делу. Она может служить тирании точно так же, как свободе, невежеству точно так же, как просвещению, лжи так же, как истине. Если мы хотим, чтобы она служила делу человеческой свободы, она должна специально проектироваться под эту цель».